сакура - лучший медик в конохе после тсунаде.
сакура - надежда и солнечный лучик в пасмурный день для своих пациентов.
сакура - отчаянная местная сумасшедшая, которая по ночам воет в подушку, а по утрам до крови на костяшках избивает тренировочный столб.
потому что она помешенная, ненормальная и еще много лестных эпитетов, которые говорят ей за спиной, улыбаясь в глаза. сакура знает про то, как на самом деле о ней отзываются некоторые, отчего её собственная улыбка такая искренняя, такая настоящая, что всем становится рядом с ней неловко. ну как же так, минуту назад вы говорите, что она поехавшая, а тут уже сакура-сан. играйте свои роли до конца, придерживая маски д последних секунд, как это делает сама харуно. вот только ей в любом случае будет плевать. её не заботит мнения большинства окружающих, а все мысли каждый день сосредоточены только на тренировках. руки избиты в кровь, но маленькие ссадины быстро заживают, когда сакура начинают уже другие тренировки. зеленоватое свечение окутывает её пальцы, а затем поднимается выше образуя полусферу над ладонями. медицина и ближний бой - это всё, что осталось у улыбчивой розоволосой девочки, которая так горела желанием стать нинзя. теперь её желание стало более осознанным, у него появилась конкретная формулировка. больше никогда и никому не позволять её защищать. стать такой же сильной, как тсунаде-сама, не сдаваясь ни на секунду и всегда идти на пролом. харуно знает, что в своей жизни ей придется еще многое пережить, но это больше не пугает её, нет, наоборот, придает сил пойти и тренироваться с еще большим упорством. ей пора бы уже натянуть на себя зеленое трико от ли и гай-сенсея, чтобы быть на одной волне помешанных на бесконечных отработках ударов. будь рядом наруто, то он непременно остановил её.
но наруто рядом нет. наруто черт знает где, так же день за днем тренируется, чтобы стать еще сильнее. чтобы в этот раз вернуть его. и сакура подсознательно не хочет ни в чем им уступить, до бессознательного состояния выбивает дурь из деревьев, вымещая всю свою злость на ландшафте вокруг.
никто не знает, что в её голове. даже сакура не понимает, почему ей так необходимо каждый день ощущать жжение на коже, которое пробивается сквозь потертые кожаные перчатки, уже третьи за два месяца. пожалуй, стоит заказывать новые еще более прочные, потому что эта пара изжила себя. впрочем, их хватит на одну миссию. харуно хмурится, когда ей в руки вкладывают лист с подробным заданием, а затем будто бы пинком выталкивают из кабинета. ей обидно, но в глубине души она понимает, почему тсунаде-сама так поступает. все вокруг боятся за неё и её эмоциональное состояние, ведь нельзя же быть таким трудоголиком. собственный круг общения харуно сузился лишь до наставницы, шизуне иногда родителей. она даже почти перестала общаться с ино, хотя та так отчаянно пыталась достучаться до подруги. бесполезно. сакура закрылась в своей мирке, методично зазубривая медицинские учебники, чередуя их с отработкой хука справа. видимо, её близких достало такое халатное отношение к себе, так что харуно отправляли в принудительную ссылку, как можно дальше от тренировочной площадки. впрочем, её задание было тоже в своем роде тренировка. пожить месяц в деревне и полечить местных жителей, кого-то потренировать, наладить медицинскую структуру. одним словом попытаться помочь людям, о которых забыли и которых так бессовестно бросили. сакура долго вчитывается в текст, а затем хмыкает. её тоже бросили. вот только ей помощь оказали немного иначе, чем должны. её помощь это бесконечная череда ударов, с каждым из которых она старается выбить собственные воспоминания и все свои слабости. каждый удар - это вариант того, как кулак проезжает по прелестному личику саске, выбивая из него всю дурь. сакура искренне верит, что в ближнем бою не оставит от него и места, стоит только подобрать момент. сакура верит, что дурь из него выбить можно не только жестокостью и крепким хуком справа, поэтому выбить из себя все чувства к нему не может.
богом забытая деревня в десяти днях пути от конохи. только тсунаде могла прийти идея отправить сюда свою ученицу, чтобы она поработала здесь врачом. сакура прокляла всё на свете, пока добиралась сюда, уже не надеясь добраться. деревушка была неприметная всего лишь тридцать домов. куноичи встретили с распростертыми объятьями, поселив отдельно в маленьком домике на отшибе. харуно решила, что это хороший знак и тут же сотворила себе подобие тренировочной площадки. у неё был целый месяц медитации, морального успокоения и неспешных тренировок. местные детишки поднимали настроение, а сама сакура чувствовала, как вновь возвращается обратно. будто бы всё это время была в тумане. будто бы это и вовсе была не она. такое вынужденное изгнание помогло ей восстановиться не только морально, но и физически. изматывать себя сильными тренировками она не могла, потому что нужно было оставлять силы для помощи. так что в итоге харуно отсыпалась, дышала свежим воздухом, питалась чистыми овощами, помогала и чувствовала себя самой счастливой на земле. она даже забыла о том, что это всего лишь миссия, потому что так привязалась к жителям, что ей совсем не хотелось возвращаться обратно в коноху. будто бы именно здесь ей удалось обрести свое потерянное спокойствие. найти свой дом, в котором её ждали.
в запасе была еще целая неделя, когда сокол принес весточку от хокаге: наруто должен был вернуться через пару недель, а значит сакуре пора домой. тсунаде будто бы между делом спрашивала, аккуратно подбирая слова, интересуясь, всё ли хорошо у сакуры. вернулась ли она обратно, перестала корить себя, наказывая извращенными способами? куноичи лишь грустно улыбается на это, но в ответе пишет, что всё хорошо и она готова вернуться снова в строй. снова работать в команде, а не выполнять одиночные миссии. она давно привыкла путешествовать одна и всё делать без поддержки. считала, что вынужденное одиночество поможет ей лучше смириться с собой, а в итоге сакура сможет опять полюбить себя, улыбаясь уже своей настоящей улыбкой. последняя одиночная миссия должна была стать точкой во всем, позволяя харуно вновь улыбаться, смеяться и перестать ограждать себя от своих друзей. она должна была триумфальной вернуться, чтобы встретить наруто прежней сакурой, продемонстрировав всё, чем успела научиться. всё шло по плану, пока не пошел дождь.
не то чтобы харуно любила такую погоду, но считала, что в такой затяжной ливень надо сидеть в теплой кроватке в обнимку с котом, кружкой чая и хорошей книгой. из всего этого был только чай, так что у неё не было другого выхода, как отправиться обратно в коноху. можно было бы переждать пару дней, но в это время года, да еще и в этой местности дожди могли затянуться на неделю. сделав все дела в местной больнице, которую она сумела обустроить, харуно попрощалась с жителями, пообещав, что вернется сюда с новыми специалистами, которые поднимут их деревню. а затем она натянула непромокаемый плащ, собрала свои жалкие пожитки и отправилась в путь дорогу, надеясь, что сможет добраться в коноху немного быстрее, потому что путешествовать в такую погоду было отвратительной идеей. мало того, что могло случиться что-то из-за обычных природных катаклизмов, так можно было банально простудиться. ни того ни другого ей не хотелось. так что сакура двигалась быстро, не делая перерывов в течение дня, но зато рано ложилась и так же рано вставала, вновь продолжая путь.
на третий день дождь усилился, но судя по карте буквально через пару часов она выйдет на дорогу к конохе, а там уже будет не так сыро, а значит и погода улучшится. в любом случае, ей надо было потерпеть буквально немного, а значит нужно было ускориться. харуно перепрыгивала с ветку на ветку, контролируя чакру, чтобы не сорваться со скользких деревьев. время близилось к вечеру и она собиралась уже спускаться вниз, чтобы найти себе место для ночлега. в её голове не было никаких мыслей, лишь блаженная пустота, которую она так долго желала обрести. теперь ей просто хотелось вновь вернуться к своим друзьям. сакура даже не подозревала, как сильно успела по всем соскучиться. пожалуй, тсунаде-сама и правда очень хорошо знает свою ученицу, раз поняла, что именно поможет ей вернуться в строй.
свист куная харуно услышала даже сквозь шум дождя, уворачиваясь от него, тут же бросая один, при этом доставая второй, чтобы защитить себя. прыжок спиной назад на ветку, а затем вниз. сакура огляделась, выглядывая в вечернем полумраке своего противника. в такую погоду и время драться было не слишком хорошей идей, да и стоящие вокруг деревья мешали маневрам. но убегать было еще глупее, потому что сакура ослабла, устала и вымоталась за столько дней дороги. стоило ей потерять бдительность, как очередной кунай станет для неё последним или она банально пропустит какую-то ловушку. стоило дать бой сейчас, чтобы выиграть немного времени для дальнейших действий. несколько сюррикенов впились в липкую жижу под ногами куноичи ровно в то место, где она стояла секунду назад. сакура подпрыгнула высоко вверх, делая сальто назад, отправляя парочку железных звезд в ту сторону, откуда они прилетели. ей не нравилось, что враг скрывался, когда она сама была на виду.
- шаннаро! кто бы ты не был выходи немедленно, иначе я всё здесь превращу в одно сплошное месиво.
на последних словах сакура поняла, что блеф это явно не её сильная сторона. земля под ногами была влажная и слишком рыхлая, так что половину удара банально уйдет в грязь, а значит разрушит здесь все не получится. ситуация с каждой секундой становилось всё хуже и хуже, как и внезапно усилившийся дождь. харуно закусила губу, высматривая в листве своего потенциального врага, когда увидела движение. что-то черно-красное промелькнуло между листьями, куда тут же полетели отравленные кунаи - излюбленное оружие всех медиков. впрочем, что и было ожидаемо, цели своей они не достигли. сакура чертыхнулась, а затем резко развернулась, выставляя кунай вперед, блокируя удар огромного забинтованного... меча? у неё не было времени для анализа, поэтому она отпрыгнула назад, собираясь ударить в землю, но сзади её тут же схватили за руки, заводя назад, до боли в мышцах. харуно от неожиданности закричала, тут же начиная брыкаться, прилагая всю свою мощь. сзади послышались сдавленные хрипы, означающие, что удары доходят до нарушителя спокойствия и не приносит ему приятных ощущений. впрочем, буквально через секунду её отпустили, а затем сакура ощутила невероятно резкую и сильную боль в затылку. мир покачнулся, и через мгновение куноичи лежала в грязи, теряя остатки собственного сознания. в первый раз за долгое время ей стало страшно. в первый раз ей захотелось, чтобы её спасли, потому что в очередной раз сакура доказала, что не может справиться с врагом самостоятельно. горячие слезы обожгли щеку, а харуно с трудом разглядела нападающего, который стоял рядом. черный плащ с красными облаками. синяя кожа и огромный меч. хошикаге кисаме нукенин из деревни скрытой в тумане. один из членов акацуки. напарник учиха итачи. сакура захотела закричать, когда её настиг второй удар, полностью отключив куноичи от мира, окончательно вырубая.

на секунду она представляет себе, что находится в больнице и у неё просто неприятный разговор с очередным мерзким и слишком нудным пациентом. надо просто заговорить ему зубы, а затем вылечить и уйти. просто и без лишних манипуляций. надо просто поверить в это. надо просто закрыть глаза, сделать глубокий вдох и просто поверить в это. на секунду она даже чувствует знакомый запах спирта и лекарств, который витает в центральной больнице конохи. слышит шум, который доносится из коридора и громогласный крик старшей медсестры. родной, знакомый мир был совсем рядом стоило только протянуть руку и сакура бы оказалась дома.
там, где её ждали и хотели видеть.
там, где она была нужна и жизненна необходима окружающим.
там, где она сейчас хотела бы находиться больше всего на свете.
сакура встряхивает головой, возвращаясь в суровую реальность, где её ожидает далеко не дом и уютная квартирка с родителями. перед ней преступник ранга-s учиха итачи, а за дверью его напарник хошикагэ кисамэ. и даже в самом лучшем раскладе ей не светит выйти из этой комнаты, которая больше напоминала какую-то убогую помойку, живой. ей оставалось лишь встретить свою смерть достойно, смотря прямо в глаза своим противникам, больше не показывая своих эмоций. она должна быть сильной, иначе просто не простит себе свою собственную слабость. сакура должна следовать правилам ниндзя и не показывать своих настоящих эмоций, скрывать их от окружающих. вот только уже провалилась, продемонстрировав всю свою ненависть к итачи и происходящему. от осознания этого глупого провала, харуно хрипло хихикает, а затем давится коротким кашлем, чувствуя, что ей не только нужно еще попить, а так же проветрить эту чертову комнату. здесь было слишком много пыли. удивительно, что итачи до сих пор не помер от такой обстановки. впрочем, про него можно было сказать, что он чертовски живучий мудак. хотя, сакуре казалось, что учиха бы лучше предпочел смерть, чем продолжал жить, но что-то останавливало его от этого решения. и ей явно не хотелось узнавать ничего о нем. никаких привязанности. никаких чувств. особенно по отношению к врагу. особенно, по отношению к учиха итачи. ему ни к чему её жалость, а ей ни к чему пытаться понять мотивы противника. по крайней мере, в данный момент они не сражаются, а значит нет смысла анализировать и стараться просчитать чужой ход. в этом не было необходимости, так что можно было просто перестать стараться. от сакуры сейчас явно требовалось далеко не это.
губы почти готовы были произнести очередную едкую фразу, когда она осознала, что хочет сказать не гадость, а задать один единственный вопрос, что крутился в её голове бесконечное количество раз. будут ли глаза саске такими же печальными и безразличными, когда он убьет итачи? будет ли он таким же после его смерти? у учиха взгляд был, как у безнадежного больного, который давно смирился со своей приближающейся смертью, даже не собираясь с ней бороться. харуно чувствует, как вопросов становится слишком много, когда хриплый голос отбивает все желание что-либо спрашивать. он насмехается над ней, демонстрируя свое превосходство. ну, конечно же. гений клана учиха. лучший из лучших. итачи просто не смог бы промолчать, не смог сдержать рвущийся наружу сарказм, демонстрируя свое превосходство в данной ситуации. впрочем, собственный кашель, который прорывался между паузами в словах, ему скрыть не удалось. сакура может оставалось наивной дурочкой, которая отчаянно хотела зацепить его своими сарказмом, но её хорошо обучили. она была действительно превосходным врачом, так что вполне видела, насколько было паршивым состоянием учиха. и каких сил стоило ему сдерживать собственную болезнь. харуно меняет едкую улыбку на мягкую и заботливую, пожимая плечами, будто бы сдавалась, не желая дальше спорить.
- именно. я уважаю выбор саске-куна убить вас. у меня, по крайней мере, есть хоть какие-то шансы наладить с ним общение, ваши же стремятся к минус бесконечности. к тому же, - харуно хмыкает, наблюдая за тем, как едва заметно трясутся пальцы учиха, а на некоторых видны темные пятна крови, которая явно осталась не от прошлых боев, а принадлежала легким: - я больше не вижу смысла в вашем убийстве. вы сами себя убиваете, наказываете и уничтожаете. и без меня прекрасно справляетесь.
сакура ощупывает свои карманы, пытаясь понять, что именно пропало. она не нашла поблизости свой походный рюкзак и плащ, а значит, что осталась без большей части своей аптечки. в таком случае, харуно была просто бесполезной игрушкой в чужих руках, потому что одними медицинскими техниками здесь не помочь. ко всему прочему, она сама была в ужасном состоянии, держась, пожалуй, на одной лишь силе воле. ей бы в первую очередь подлечить себя, но кто это позволит. это же прямая демонстрация угрозы того, что сакура тут же сбежит. впрочем, лечить в ущерб себе ей было не привыкать, да вот только неизвестно, как это могло сказаться на учихе. при особом желании, харуно могла бы убить его всего лишь запустив в организме нужные реакции. и все это выглядело бы, как естественная смерть. но как уйти тогда от кисамэ? их первый бой показал, что она абсолютно бесполезна и не сможет справиться с ним в одиночку. и сбежать у неё не получится, потому что сил почти не осталось. сакура все еще чувствовала тупую ноющую боль в затылке, ощущая, как она мерзким импульсами распространяется по всему телу, оставляя после себя слабость. если от неё ожидали чуда, то явно надо было притаскивать не в таком состоянии, а вежливо попросить. конечно, куноичи не согласилась бы, но можно было попытаться и...
сакура встряхивает головой, отгоняя таких смешные мысли. она и правда думала о том, что согласилась бы помочь итачи просто так? предала собственную деревню? предала наруто и саске? нет, ни в коем случае. даже сейчас харуно пыталась проверить собственное состояние, чтобы понять находится ли под воздействием иллюзии и сможет в случае чего убить итачи во время лечения. от этого всего её отвлекает активность лежащего рядом учиха, который меняет положение, всем своим видом демонстрируя, что готов к лечению. вот только она не готова. харуно кусает губы, отворачиваясь от нукенина, пытаясь хоть как-то справиться с эмоциями. а затем встает, едва держась на ногах, практически сразу падая на колени. рот наполняется металлическим привкусом крови из прокушенной губы, а сама сакура тихонько чертыхается. а затем поднимается снова, шатаясь направляясь к окну. ей плевать, что скажут, плевать, как воспримут эти действия. ей был нужен воздух. впрочем, не только она в нем отчаянно нуждалась.
створки поддаются не сразу, а затем впускают прохладу в душное помещение. сакура делает глубокий вдох, а затем выставляет руки вперед прямо под дождевые капли, чувствуя, как постепенно успокаивается и собирается с мыслями. если её единственная возможность выжить - это помощь итачи, вылечив его, то нужно это сделать. а в процессе постараться узнать какую-то информацию, которая может пригодится. впрочем, вероятность того, что её отпустят к нолю так же стремилась к минус бесконечности, потому что акацуки никогда не отпускали своих пленников живыми. а после учиха не возвращался нормальным никто. эта печальная статистика заставила харуно слегка истерично хмыкнуть, после чего она развернулась с полной серьезностью смотря на итачи. он хотел врача и помощи? ну, в таком случае ему надо было искать абсолютно другого врача.
- в таком случае, раздевайтесь, мне надо осмотреть вас. и будьте так любезны, попросите своего амбала-переростка принести мне мои вещи, а так же несколько лечебных трав. а еще пусть постарается организовать горячую воду и что-то подобное. и еды. я не смогу вылечить вас, если сама буду на гране физического истощения, а благодаря этому подобию на человека я едва держусь на ногах, - сакура сложила руки на груди, опираясь спиной на подоконник и спину, собираясь качать права по полной программе. в конце концов, чем черт не шутит. если итачи ожидал, что перед ним будет заикающаяся девочка из далекого прошлого, которая даже имя его младшего брата произносила с трудом, краснея как спелый помидор, то он сильно ошибается. прошло достаточно время, чтобы она поняла себя и осознала, как правильно себя поставить и что сказать, чтобы её слова возымели нужно действие: - из всех врачей, которых вы могли найти, вам просто невероятно повезло наткнуться на единственного человека, который ставит человеческую жизнь выше всего, а значит, я не уйду сама пока не буду убеждена, что вашему здоровью, итачи-сан, ничего не угрожает. надеюсь, вы не любите убивать своего врага со спины, иначе моему разочарованию в вас не будет предела.
харуно громко фыркает, а затем достает из карманов и маленькой сумки все, что у неё осталось, раскладывая на окне. у неё осталось пару таблеток, которые повышали количество чакры, несколько лечебных настоек, причем одна была как раз для борьба с кашлем, и еще всякой мелочи. скудный запас, с условием того, что в рюкзаке было гораздо больше. и не дай бог кисамэ потерял всё то, что она с таким трепетом собирала. хотя бы по той причине, что на самом дне лежала дорогая сердцу рамка с фотографией седьмой команды. сакура брала её с собой везде, бережно ставя рядом с кроватью, храня рядом с собой, иногда, роняя горькие слезы на стеклянную поверхность. уже давно смирившись с потерей прошлого, харуно не переставала верить в светлое будущее, в котором когда-нибудь сможет сказать саске, что он дома. когда-нибудь учиха действительно вернется домой, к ним, к ней. и они будут счастливы. обязательно будут, потому что сакура отказывается верить в другой исход. поэтому и соглашается лечить итачи, надеясь, что в ответ на её заботу и спасение ей подарят жизнь.
она не боится, поворачиваясь спиной к итачи, потому что знает, что он нуждается в ней. пока она нужна, то будет находится в неком подобии безопасности. впрочем, никто не помешает ему убить её со спины, как слишком проблемного медика. ведь проще найти любого другого, на которого можно воздействовать шаринганом, заставляя делать то, что ему нужно. да вот только для этого ему и была нужна харуно, которая единственная могла восстановить его силы хоть на какой-то промежуток времени. съев пару таблеток, которые должны были придать ей силы на короткий промежуток времени, сакура вновь оборачивается к итачи, который уже снял плащ, но всё еще остался в майке сетке. цокнув языком, куноичи присела рядом, при этом поднося руку с зеленоватым свечением к собственному затылку, леча сначала себя, а затем своего будущего "пациента".
- снимайте всё, итачи-сан. мне нужно послушать вас, посмотреть, как ваш организм реагирует на мою чакру и лечение. я не могу действовать в слепую, иначе это убьет вас. а как бы сильно мне этого не хотелось, то я не могу позволить вам умереть раньше времени, - сакура убирает волосы в высокий хвост вместе с челкой, открывая себе обзор, собираясь полностью сосредоточиться на лечении: - какие симптомы и как давно вас мучает кашель и кровь из легких, которую вы так отчаянно скрываете?
если очень постараться, то можно представить, что это не итачи. а очередной пациент. и находятся они не в богом забытом месте, а в центральной больнице конохе. дома. в родной деревне. если закрыть глаза и очень постараться, то можно представить, что это не итачи вовсе, а саске. сакура старается изо всех сил, пытаясь не смотреть в чужие глаза, в отражении которых она видит слишком знакомые нотки. харуно твердит себе, что надо просто поверить в лучший исход, не демонстрируя свои чувства. в конце концов, для этого надо быть наивной дурочкой, а этого в ней всегда было хоть отбавляй.

and you see nothing but the red lights
you let your body burn like never before.

её глаза блестят сильнее, чем обычно, а губы сливаются по тону с бледной кожей лица, на которой выделяются лишь темно-фиолетовые синяки, почти такие же, как и его. от этой мысли ей становятся смешно, а уголки губ нервно дергаются вверх будто бы она могла сейчас улыбнуться.
будто бы происходящее позволяло ей улыбаться.
будто бы не сейчас решалась судьба учиха.
будто бы не ей приходилось в тысячный раз делать мучительный выбор.
она кивает сенсею, выдавливает из себя фальшь для наруто, оставляя остальным лишь скупые ужимки вместо улыбок, когда их просят разделить. так больше шансов найти саске. так больше возможностей найти и застрять каменной статуей перед ним, глупо хватая воздух ртом, не в силах сказать хоть что-то. потому что после последних событий сакуре больше нечего сказать младшему брату итачи, кроме искренней благодарности и отчаянной просьбы вернуться, хотя бы ради их общего светловолосого друга. она не имеет права просить его вернуться к ней, потому что даже тонкая связь команды номер семь была разрушена в тот самый момент, когда ей пришла в голову мысль пожалеть итачи. растоптана, погребена под тысячью литрами соленных слез, под ночными кошмарами, от которых она все еще просыпалась. эта связь заглушена тысячью криками отчаяния и миллиардами просьб остаться, не уходить, не бросать снова. сакура устала просить любого из учиха быть с ней, потому что это было невозможно - они, в конце концов, имели привычку уходить от неё слишком быстро. она просто смирилась и научилась включать свою любовь по щелчку пальцев, потому что иначе просто сходила с ума, задыхаясь от безмолвных криков внутри себя.
харуно убегала от своих сокомандников быстрее, чем должна была бы. ей всего лишь надо было заглянуть в ближайший город, убедившись, что там нет саске, а затем вернуться, но для начала она желала провернуть последнюю отчаянную попытку спасти хоть кого-то. почти сразу она отозвала паккуна, заверив, что найдет его сама, но чуть позже. пес не стал ей говорить ничего, лишь посмотрел слегка осуждающее. сакура лишь истерично всхлипнула, чувствуя, что успокоительные ей сейчас не помешали. все вокруг были уверены, что она убивается так потому что боится потеряться саске, хотя, это действительно было правдой в какой-то степени. но его судьба волновало её на порядок меньше, чем должна была. вера в то, что ей встретиться саске уже давно приблизилась к нулю, да и не нашла бы она в себе силы переубедить его, заставить отказаться от своей мести, потому что теперь-то понимала, как много это для него значило, как сильно он желал убить своими руками старшего брата. она лишь недавно поняла всю глубину взаимоотношений правды, узнав лишь часть их истории, но от этого у неё не появилось желания броситься на шею младшего учихи, слезного умоляя его не делать глупостей. взывать к нему было наивно и глупо, но взывать к разуму итачи было еще глупее, хотя именно этой она и собиралась делать, ведь ей это было необходимо. она всей душой стремилась туда, куда нельзя, забывая о всех запретах, проклиная себя саму, оставляя долг перед командной и деревней позади. пусть её считают предательницей, да кем угодно, но перебороть себя и свои болезненные чувства у неё не было сил. сопротивляться учиха было слишком сложно, отчего сакура каждый раз истерично хохотала, понимая, что буквально разрывается между двумя братьями и своими чувствами к ним, которые настолько запутали её, что банально не было возможности распутать этот комок. да и какой смысл, если они оба собирались погибнуть?
она уходит в лес достаточно глубоко, чтобы её не нашла с помощью бьякугана хината и не почувствовал киба, или кто-то из собак-ниндзя. сакура скрывает себя ото всех, а затем прижимается к ближайшему дереву, начиная истерично смеяться. господи ты боже мой, у неё почти истерика, без пяти минут паническая атака и состояние, которое близко к коматозному. хотелось найти итачи немедленно, чтобы схватить за воротник мерзкого черного плаща, а затем кричать очень и очень долго, высказывая все, что она думала о нем. у него же ведь почти получилось свести её с ума постоянными галлюцинациями и вечными иллюзиями,  исчезая из реальности, но каждый раз учиха упорно возвращался к ней во снах, напоминая о себе, заставляя умирать каждое утро. сакура могла бы вынести все, но болезненная влюбленность в старшего брата её объекта обожания с детского возраста - это что-то за гранью её возможностей. по крайней мере, ей так казалось, пока ей не перестали стирать память. тогда она наконец-то начала разбираться, где были иллюзии, а где были её настоящие эмоции. было почти забавно осознавать, что все это время только липовые воспоминания были нереальными, а собственные чувства были весьма настоящими. влюбиться в итачи - это как поставить себе смертный приговор, но сакура не спешила умирать хотя бы по той причине, что собиралась разобраться с этим не одной, а вместе с итачи, чтобы в последний раз получить ответы на свои вопросы. именно из-за этого она быстро вскидывает голову, стараясь не дать слезам скатиться по щекам, оставляя соленые дорожки на коже. харуно вытирает глаза, делает глубокий вдох, а затем продолжает идти дальше, не совсем понимая, что надо искать и где. она даже не была уверена, что её правда ждали. это же учиха. они не очень-то любили с ней прощаться стандартными способами, так что сакура не удивиться, если в итоге никого не найдет. тот факт, что итачи просто не станет с ней прощаться не убьет её, потому что она и так давно мертва.
харуно идет медленно, любуясь лесом. в это время года он по-настоящему прекрасен, а воздух здесь совсем иной, нежели в самой деревне. здесь все действительно другое, но не менее прекрасное. сакура не сдерживает улыбки, наблюдая за зеленой листвой, которая переливалась всеми оттенками изумрудного в лучах солнца. она забывает обо всем почти на пару минут, застывая в густом лесу, чувствуя такую легкость и банальное спокойствие. пока рядом не раздается знакомое карканье. она вздрагивает, медленно поворачиваясь назад, с грустью всматриваясь в бездонные глаза птицы. это было каким-то особенным видом мазохизма, потому что даже наблюдать за вороном было больно, хотя бы из-за того, что сакура не могла ассоциировать их с кем-то кроме одного конкретного человека.
интересно, когда итачи умрет, как она будет реагировать на воронов?
интересно, когда итачи умрет, она вспомнит все их встречи, которые он стирал?
интересно, когда итачи будет умирать он хоть на секунду вспомнить о ней?
сакура качает головой, обещая себе не плакать. она пришла не для того чтобы сказать банальное прощай, нет. ей хотелось столько всего высказать, столько рассказать и услышать. хотелось закутаться в плащ учиха, зарыться пальцами в волосы, прижавшись к нему и просто не двигаться, ощущая себя в безопасности. в его объятьях она и правда чувствовала себя защищеннее, чем за стенами деревни. рядом с ним ей не было страшно. харуно хочет все это сказать, вылить весь поток своих мыслей, в тайне надеясь, что это отсрочит их прощание и продлит жизнь для итачи. но она знает учиха достаточно хорошо, чтобы догадаться, что ничего не заставит его передумать. он будет прощаться с ней, оставлять её в одиночестве, будет просить присмотреть за саске. может быть, позволить чуть больше, чем нужно, но не скажет ей "прощай". и сакура постарается не сказать этого, оставляя для себя немного надежды на то, что ей не придется ставить точку. в конце концов, она никогда не сможет сказать точно любил ли он её хоть немного. и никогда не узнает больше, чем ей позволят. у харуно будет большой простор для фантазии и она может придумать для себя любого итачи, который будет удовлетворять её иллюзии, соответствуя выдуманному образу. это намного проще, чем обрывать концы, не давая себе возможности в любой момент окунуться в болезненное прошлое, строя догадки и предположения, как все было на самом деле и что действительно произошло, а что так и осталось в её голове. сакуре достаточно просто не прощаться, оставляя себе возможность взглянуть на ситуацию в своих любимых розовых очках.
харуно идет медленно, пока не выходит на небольшую полянку. она не слишком старается скрыть свое присутствие, так что хруст веток под сапогами выдаёт её с головой. сакура уже готова к тому, что её прижмут к дереву, не сразу узнавая, как часто бывало, когда к итачи подкрадываешься сзади. но в этот раз он стоит к ней спиной и даже не двигается.
значит, её ждали.
или просто настолько сильно не хотят видят, что проще даже не смотреть в её сторону.
сакура поднимает руки, а затем снова опускает, даже не зная, что сделать или сказать. бессознательно тянется вперед и делает пару шагов, а затем так и замирает, едва выйдя из тени леса. её глаза блестят от слез, которые она давно перестала скрывать перед итачи. он был не тем человеком, перед которым необходимо было играть и притворяться сильной, фальшиво улыбаясь, скрывая свою боль. она могла быть настоящей перед ним и этого было достаточно, чтобы полюбить учиха.
она не знает, сколько у них времени и если ли оно в принципе.
она не знает, хочет ли он с ней попрощаться или нет.
она не знает ничего, но тянется к нему так безрассудно и глупо, будто бы мотылек летит на свет.
харуно делает несколько быстрых шагов, а затем решительно обнимает итачи со спины, забывая о собственных обещаниях самой себе. пусть пожалеет об этом сотню и тысячу раз, но потом, когда осознание произошедшего обрушится на неё огромным камнем. это будет позже и тогда она обязательно справиться, но сейчас сакура нуждалась в нем до истеричного всхлипа, но слез в глазах и до сломанного шёпота.
- пожалуйста, побудь со мной еще немного.
сакура почти умоляет, цепляясь пальцами за скользкую ткань плаща. через пару часов итачи снова будет играть неприступного и ненавистного старшего брата, но с ней он может быть немного собой. ей больше ничего не надо, кроме как лишних минут, когда учиха будет чувствовать себя чуть лучше, чем обычно, а на её губах будет почти улыбка. харуно просить не за себя, а за него, умоляя кого-то призрачного дать им еще какое-то время, чтобы подарить итачи пару приятных моментов. пусть перед смертью он будет помнить чуть больше хороших вещей. пусть перед смертью он будет помнить её.
пожалуйста, помни.

another second in the sunshine,
a decade in the dark taking part in a dream.

— а если бы он вернулся опять,
что ему я сказать бы могла?
— что я ждала, я хотела ждать,
пока не умерла.

тысяча четыреста четыре минуты прошло с того момента, как она согласилась пойти на фестиваль с саске.
сакура посчитала. посчитала в попытках поверить в то, что это действительно происходит с ней, а не очередная иллюзия предоставленная воспаленным мозгом или чьим-то шаринганом. она ожидала, что саске в очередной раз просто попрощается с ней. скажет, что в следующий раз обязательно прогуляется с ней/сходит в кино/пригласит в кафе сделает хоть что-то. она ожидала, что саске снова подойдет к ней и скажет, что не сможет с ней провести время, потому что ему снова надо искупить свои грехи/вину нужное подчеркнуть. щелчок по лбу и почти беззвучное "спасибо" стало своеобразным прощанием, вместе с широко распахнутыми глазами сакуры, которые каждый раз отражали все меньше и меньше удивления.
но не вчера.
вчера она смотрела на него так же, как и в первый раз их прощания. не скрывая своего удивления и смущения, заплетающимся языком бормоча свое соглашение и обещание не опаздывать. сакура не верила в собственное счастье, боясь, что спугнет его. она так давно привыкла ждать хоть кого-то из учих, что теперь даже не знала, как ей реагировать дальше. потому что, обычно, дальше никогда не наступало. обычно, они обязательно прощались и говорили, что планы меняются, или просто молча уходили, оставляя её одну. сакура ждала, что саске вернется и передумает, скажет, что опять дела и попытки понять этот мир. но он все не приходил, а минуты в голове отчитывались, откладываясь в памяти очередной цифрой. сакура так привыкла ждать, что ожидание стало для неё нормой жизни. но вот сейчас оно давило, мешало сосредоточиться, а вещи падали у неё из рук, которые предательски дрожали от волнения. почему-то сейчас ей все это казалось нереальным, хотя прошло чуть больше суток. может причина была в том, что она настолько отвыкла быть счастливой, а может еще в чем-то. сложно было понять и точно сказать, потому что сакура так сильно запуталась в своих чувствах и эмоциях по отношению к учиха, что перестала понимать чего действительно хочет. она так устала от того, что всегда за кем-то бегала, всегда пыталась чего-то добиться. всегда была сильной или пыталась ею стать, не признавая и яростно отрицая свою слабость, считая это своим главным недостатком. харуно никогда не хотела быть слабой и делала все, чтобы добиться всеобщего признания. и когда это случилось она не почувствовала ровным счетом ничего. перегорела, перехотела. её больше не радовало то, что именно ей досталось почетное звание "преемницы пятой хокаге". лучшая из лучших, героиня войны и бесстрашный врач. это все были лишь слова, восторженные взгляды людей вокруг, вечные улыбки и постоянно похвала. это всё больше не имело значения для неё никакого значения. её цель и мечта оказались пустышкой, которая, в итоге, не принесла ей даже удовлетворения. видимо, слишком долго ждала.
сакура просто больше не знала, что действительно теперь имело для неё значения.
стоя перед зеркалом в своей комнате, убирая волосы в пучок, сакура пыталась не думать. отчаянно старалась не вспоминать, что вся её жизнь - это калейдоскоп очередных пустых ожиданий. старалась успокоить колотящиеся сердце, унять свой страх, что саске снова исчезнет и не придет сегодня на фестиваль. она бы не сломалась из-за этого, нет. то что сломано сломаться еще раз не может. ей даже не будет обидно, просто в очередной раз удивление в глазах станет меньше. она все пыталась понять, когда же повзрослела так быстро, что стала смотреть иначе на свою жизнь. после окончания войны произошло столько всего, что мысли с трудом укладывались в голове, хотя все уже давно наладилось. у неё даже появилась почти что нормальная жизнь, если это можно было так назвать. дома её всегда ждали, на работе любили, друзья всегда были рядом и все было подозрительно хорошо. её отдел психологической помощи процветал, а дети, которым ей удалось помочь больше не кричали по ночам. осталось только ей самой перестать просыпаться от кошмаров в ночи, закрывая себе рот рукой, чтобы не разбудить никого. давиться слезами - это не то что ей хотелось получить в итоге. она смотрела на счастливые лица наруто и хинаты, смотрела с восхищением и тихой завистью, потому что не помнила, когда кто-то так смотрел на неё. она хотела, чтобы на неё так смотрел конкретный человек, но итачи мог выдать лишь скупую улыбку, а саске появлялся в деревне так редко, что она даже боялась лишний раз подумать о нем, просто по привычке ожидая его возвращения каждый раз, даже не надеясь на простую улыбку. а тут он пришел к ней сам. это было так непривычно и странно, потому что смотрел учиха на неё так, как ей всегда хотелось. пусть это было далеко не то, что она ожидала увидеть, но мягкость во взгляде саске она разглядела. и это покорило её, растопило все льды внутри, выпуская всю ту панику и отчаяние, которые скопились за долгие годы ожидания хоть какого-то шага. и теперь сакура тонула в собственных чувствах, с ужасом понимая, что абсолютно не знает, что испытывает к нему и чего хочет дальше. ей было страшно, было обидно и больно, потому что столько лет она слепо любила и ждала, а в итоге всё это перестало иметь значение именно в тот момент, когда саске решил сделать первый шаг. сакура хотела бы сдаться и перестать ожидать, но её упрямство не позволяло. слишком много потрачено слез и времени, чтобы в конце концов отпустить саске. просто не могла позволить себе этого сделать, хотя столько раз пыталась.
розовый пояс кимоно выпадает из рук несколько раз, пока сакура не берет себя в руки, чертыхаясь себе под нос. она завязывает его слишком туго, чувствуя, как воздуха становится в легких меньше, но холодная уверенность и злость на саму себя помогает сосредоточиться. она поправляет макияж и прическу, отмечая, что ей надо бы сходить в парикмахерскую, а еще спать чуть больше, потому что синяки под глазами слишком большие. харуно смотрит на себя в последний раз, понимая, что девушке в отражение явно не хватает улыбки. но сакура давно уже разучилась улыбаться по-настоящему, а фальшивая улыбка утомляла. уголки губ дергаются чуть вверх, делая её лицо мягче, хотя она все еще напряжена и скрыть волнение перед предстоящей встрече очень сложно.
люди вокруг неё вселяли уверенность, а их улыбки и смех расслабляли. проникнувшись атмосферой фестиваля, сакура сама почувствовала себя лучше, понимая, что зря боится. надо просто отпустить страх, улыбаться больше и быть счастливой. харуно старается, с восторгом разглядывая прекрасные декорации, вспоминая с некой ностальгией все прошлые фестивали. для неё это всегда было время чуда, потому что сразу все проблемы отходили на второй план, позволяя расслабиться. так что сакура просто расслабилась, позволив себе улыбаться и отдыхать, откладывая все свои мысли в далекий ящик. ровно до того момента, пока не подошла к месту встречи. судя по всему, она пришла чуть раньше и от этого сразу вернулась дрожь в руки, вместе с вереницей панических мыслей. а вдруг саске не придет? а вдруг он ушел, не найдя время для прощания? а вдруг еще тысячи причин, по которым он мог бы не прийти. она кусала губы, нервно оборачивалась, приподнимаясь на цыпочках, пытаясь найти его в толпе. или наоборот не находить, чтобы в очередной раз смириться с тем, что саске не её судьба. что у неё просто нет этой самой судьбы и пора бы перестать ждать.
а потом она видит его. их взгляды пересекаются, заставляя сакуру так и замереть с дурацким выражением лица. широко распахнутые и удивленные глаза, дрожащие губы, которые она продолжала нервно кусать, так еще и на цыпочках стояла. а затем улыбнулась ему, делая несколько шагов на встречу. харуно все еще чертовски боялась, потому что раньше никогда такого не испытывала. раньше саске был так далек, что редких минут их близости хватало на долгие месяца, порой, даже на годы. но сейчас это был новый уровень их общения. и почему-то ей казалось, что не только она этого боится. и если это действительно так, то все тогда не так уж и плохо. сакура останавливается рядом с ним, переплетая пальцы между собой, скрывая нервную дрожь. отводит взгляд, нервно покусывая губу, а затем широко улыбается, так же как когда-то давно, когда в её жизни не было войны и кошмарных воспоминаний. сакура с детским восторгом делает последний шаг вперед, произнося давно заученную фразу, но уже с другими эмоциями. и озвучивая её она будто бы озвучивает все своих страхи, избавляясь от них в одно мгновение.
— привет, саске-кун.
тысяча четыреста четыре минуты прошло с того момента, как сакура нашла то, что имело для неё значения.

— тогда спросить бы ему осталось
о вашем последнем дне.
— скажите, скажите, что я улыбалась,
чтоб не плакал он обо мне.

прощай, и если навсегда, то навсегда прощай,
когда б за край — иди, прощай и помни обо мне!

не обязан, но я этого хочу.
эти слова проникают в самое сердце, забираются под кожу и остаются там навсегда. вместе со всем теми редкими улыбками, которые когда-то он ей дарил. вместе со всеми «спасибо» и «ты меня раздражаешь». вместе со всем тем, что она так бережно хранила в своем сердце, боясь, что когда-нибудь потеряет последние ниточки, которые связывали её с ним. и теперь их становилось все больше и больше, заставляя сердце биться еще быстрее.
сакура с улыбкой смотрит на то, как щелкает учиха по лбу ни в чем не повинного утенка, ощущая легкий налет печали. этот жест был ей слишком знаком, даже больше, чем это необходимо. воспоминания об итачи вихрем захватывают её, отпуская лишь через пару минут, когда саске попросил попробовать очередную сладость, которую она себе взяла. она удивленно встряхивает головой, избавляясь от ненужных мыслей, кивая в ответ на его просьбу. понимая, что думать об одном учиха, когда перед ней был другой - это немного странно, а еще не слишком красиво. пусть саске не узнает об этом, но все равно это было как-то неправильным. как и то, что она до сих пор путалась в своих чувствах и эмоциях, не зная, что именно испытывала и испытывает по отношению к итачи, кроме бесконечной теплоты и желанию заботиться о нем, стараясь избавить от всех его грехов, укрывая от горечи и боли. впрочем, подобные же чувства она испытывала и к саске, только к этому добавлялась смесь еще многих противоречивых эмоций, которых сакура сама не могла себе объяснить и как-то разобраться в них. от этого и было так сложно, понять, что же действительно чувствует к каждому из братьев, что действительно было любовью, а что было нечто другим.
и только стоило ей отвлечься от этих мыслей, как саске вновь возвращает её к ним, упоминая об итачи, а затем и о том, как похожа сакура на их мать. сакура видела, как болезненно он реагирует на собственные слова, путаясь в них, желая что-то еще сказать, но по каким-то причинам не может. и едва сдерживается от бессознательного порыва обнять его, защитить от всех тяжелых дум, как когда-то обнимала его брата. видимо, это было её судьбой, пытаться вытащить хоть кого-то из учиха из тьмы, став для них лучиком света. по крайней мере, харуно искренне надеялась, что действительно значила для них что-то подобное.
от объятья она удержалась, но не смогла остановиться, когда протянула руку вперед, аккуратно положив её поверх руки саске, пытаясь приободрить его, надеясь, что он найдет нужные слова, чтобы продолжить разговор дальше. он был всегда таким молчаливо-угрюмым, что такие редкие разговоры с ним были для неё будто бы подарком судьбы. те моменты, когда учиха говорил с ней на равных, вот ради чего стоило пережить всю войну и справиться со всеми потерями. она не убирает руку, пока саске не заканчивает говорить, вгоняя её в краску своими словами о том, насколько важна для деревни. да, это было действительно так, но какая разница, если любимого человека нет рядом? требовать любви у итачи, которому это никогда не было нужно, а сейчас... сейчас это было просто невозможным. а саске всегда был так далек от неё, что она почти смирилась, привыкнув вечно ждать его. какой смысл быть важной для деревни, если она не могла быть важной для определенных людей?
сакура едва качает головой, собираясь опровергнуть его слова, но не успевает ничего сделать, как рядом снова появляется очередной владелец какого-то развлечения. и почему они все подходят именно к ним? харуно собирается уже отчитать его, но опять теряется, услышав его речи. обрывки фраз заставляют её краснеть, превращаясь в алый помидор, потому что с каждым словом ей становится все более и более неловко. какая она подружка саске? они просто друзья и из одной команды. но почему-то от мысли, что за этот вечер учиха ни разу не прервал не одного продавца, когда те называли её его девушкой, ей становится так тепло на душе. тем не менее, саске опять не отказывается от участия в очередном развлечении, но теперь перекладывает это на сакуру, под её удивленный взгляд, который тут же сменяется неким недовольством и возмущением, после пары фраз от продавца.
— уж лучше бы вы сами попробовали, нежели напрягать свою девушку. но воля клиента на то и воля клиента. прошу, милая.
мужчина подмигивает ей, пропуская вперед. сакура же ухмыляется ему в ответ, едва вспыхивая от слов про девушку. и ухмылка эта совсем не добрая, скорее хитрая с долей насмешки. она проходит вперед под удивленные взгляды зевак, которых собирается все больше и больше. пожалуй, будь тут наруто, то не было бы никаких проблем и в ней сразу признали ученицу пятой. но в компании саске, который был крайне редким гостем в конохе, да и при своем непривычном внешнем виде, вряд ли в ней можно было угадать суровую харуно сакуру, про чью силу и медицинские способности ходили легенды почти наравне с цунаде. определенно, узнай её, то никто бы не усомнился в её мощи, но так как для всех она была просто девушкой на очередном свидании со своим молодым человеком, то можно было и подыграть. хотя, от одной мысли, что все вокруг принимали их с учиха за влюбленную парочку, сакура чувствовала, как сердце бьется слишком быстро, и к ней приливает привычная слабость и нервозность, как всегда было раньше от одних мыслях о саске. сейчас с этим справляться было проще, ведь она давно привыкла жить без него и быть достаточно самостоятельной, чтобы решать все проблемы. быть достаточно самостоятельной, чтобы быть одной и просто ждать у моря погоды.
мужчина подводит их к небольшому механическом сооружению. рядом лежал все тот же деревянный молот, а посередине был медный диск, от которого вверх тянулась трубка или что-то подобное. сакура с трудом представляла, как это все работает, кроме очевидного, что нужно было попасть по диску так, чтобы медный шар подскочил вверх на максимальную высоту. все не так уж и сложно, а с учетом того, что конструкция выглядела крайне хлипкой, а сил у сакуры было слишком много, то победить не составит труда. оглядывая взглядом толпу, она замечает стайку детишек, а затем еще одну. их вокруг полным-полно. кто-то с родителями, кто-то в компании друзей. впрочем, её взгляд цепляет маленькая темноволосая девчушка, которая держится за руку хлипкой старушки. девочка о чем-то просит бабушку, а та печально машет головой, желая увести внучку подальше, видимо, понимая, что ничего не сможет ей купить. харуно закусывает губу, а затем поворачивается к продавцу, решая предложить свои условия для игры.
— если выбью самый максимальный результат, то вы позволите раздать все игрушки детям, которые тут есть. идет?
продавец хохочет громко, вытирая рукой невидимые слезы, чем выводит сакуру из себя. отлично. так даже лучше, что здесь все сомневаются в ней. тем не менее. получив от него кивок в знак согласия с её условиями, она подходит к деревянном молотку, вертя его в руках. а затем откладывает его в сторону, засучивая рукава кимоно. устроить шоу? да как два пальца об асфальт. не одному узумаки можно хвастаться тем, что он герой войны, потому что без своих друзей вряд ли бы справился самостоятельно. и сакура имела полное право продемонстрировать сейчас, что она так же внесла свой вклад в мирную жизнь горожан. тем не как только харуно настраивается на нужный лад, как сзади появляется саске. все той же вечно едва заметной тенью останавливается за плечом, как всегда оставаясь призраком. вот только теперь он был более чем реален. и его вкрадчивый шепот не смущает, как это обычно бывало, а лишь больше раззадоривает. сакура улыбается широко, разминая кулаки для удара, собираясь показать здесь всем, кто на самом деле слабый и кого действительно надо защитить.
— ничего не обещаю саске-кун, кроме того, что я сейчас сделаю этого старикашку. шаннаро!
кулак опускается на медный диск, отчего тот буквально прогибается вниз, складываясь по полам. другой же шар резко взлетает вверх, пробивая все максимальные отметки, отлетая куда-то уж очень далеко. харуно встряхивает головой по привычке, забывая, что волосы убраны в сложную прическу, над которой так долго трудилась сегодня вечером её мать. да и к черту. главное, что теперь игрушки в её власти. под удивленное бормотание продавца, который тут же признает в ней "ту самую ученицу пятой хокаге, господи, простите, не узнал, как же та", сакура подходит и снимает плюшевого медведя, а затем идет в сторону девочки, которая все это время с восторгом смотрела на неё. она опускается перед ребенком на колени, мягко улыбаясь ей, протягивая игрушку, под смущенное бормотание бабушки. харуно даже не слушает её благодарности и попытки отказаться, неотрывно следя за девчушкой, которая с восторгом смотрит на свой подарок, а затем бросается к ней на шею, крепко обнимая, шепча благодарности. сакура чувствует себя неловко, но обнимает ребенка в ответ, ощущая приятное тепло внутри от того, что смогла порадовать ребенка. затем она отходит, собираясь раздать все игрушки детям, которые восторженно пищат, понимая, что скоро им перепадет что-то из прилавка, но отводит от них взгляд, находя в толпе саске, после чего решительно идет к нему, чтобы взять за руку и повести в сторону игрушек, желая и его завлечь в процесс раздачи игрушек. в конце концов, это была его идея поучаствовать так что пусть и он примет в участие в её маленькой афере. увидев удивленный взгляд, сакура мягко улыбается, почему-то до сих пор не отпуская его руки, начиная говорить.
— не бойся, саске-кун. дети не кусаются, просто подари им пару игрушек и постарайся быть милым. я знаю, ты можешь таким быть, если захочешь.
а затем сакура делает то, от чего бы упала в обморок пару лет назад. она подмигивает саске. а затем тут же отворачивается, снимая очередную игрушку, протягивая очередному малышу, который с восторгом обнимает её. стоящий рядом продавец причитал не долго, а затем начинает помогать им раздавать, больше радуясь улыбкам детей, нежели думая о том, что ничего сегодня не заработает.
покончив с раздачей игрушек и поблагодарив старичка, который под конец уже перестал как-то расстраиваться, сакура решила, что стоит все-таки отойти чуть в сторону от шумной толпы, чтобы наконец-то поговорить. так что кивнула головой в противоположную от шумных улиц сторону, направляя их. первое время они шли в молчании, пока она не решила заговорить, ответив на прошлые вопросы.
— медик, может быть, я и хороший, но какой толк, если у меня никогда не получалось во время спасти тех, кто мне был дорог? да и знаешь без цунаде-сама же справляются прекрасно, так что и без меня могли бы справиться, - сакура печально улыбается, вспоминая, скольких людей потеряла из-за своей глупости и эмоциональности, но постаралась вернуться на позитивный лад, не желая омрачать прогулку плохими воспоминаниями, так что продолжила говорить: — на самом деле я даже не знаю, что рассказать о себе, потому что ты и так все знаешь, саске-кун. люблю медицину, сладкое, неплохо дерусь, имею талант к гендзюцу, хотя, это спорное утверждение. в последнее время постоянно за работой, потому что мне наконец-то удалось создать отделение помощи детям, которые пережили войну. ты даже не представляешь, как сильно им это было нужно! мне кажется, что асума-сенсей был прав, когда сказал, что настоящие короли - это подрастающее поколение.
сакура с восторгом рассказывала о своей работе, снова вспоминая улыбки детей, которых сегодня ей удалось порадовать. одной детской улыбки было достаточно, чтобы разогнать её собственную темноту в сердце, подарив веру и надежду на лучшее, дав силы снова ждать. впрочем, у неё никогда не было мысли о том, чтобы завести собственного ребенка. просто не приходило и все тут, но сейчас ей казалось, что это не такая уж и плохая идея. заботиться о ком-то. волноваться, переживать, дарить свое тепло и заботу маленькому созданию, которое не увидит всего того зла, что пришлось пережить сакуре. но от этих мыслей тоже пришлось быстро избавиться, потому что говорить саске о том, что она хотела бы ребенка было странно. вряд ли он хотел сейчас об этом знать. так что харуно быстро перевела тему, вновь счастливо улыбаясь.
— а как твое путешествие, саске-кун? что интересного увидел, пока странствовал? мне кажется ты уже столько всего увидел и это так здорово. хотела бы и я тоже посмотреть на мир.
они все дальше отходили от шумной толпы, проходя по малолюдным улочкам, где их точно никто бы не потревожил. и сакура в первый раз за долгое время чувствовала себя счастливый и спокойной. она улыбалась, радуясь каждому моменту, который проводила вместе с саске, запоминая все, чтобы потом с такой же счастливой улыбкой вызывать эти воспоминания из памяти. но это будет потом и это сейчас не так важно, потому что она должна наслаждаться настоящим и тем подарком судьбы, который ей сегодня преподнесли. и от чего-то ей снова хочется прикоснуться рукой к саске, желая его приободрить и разговорить. и она это делает, слегка пугаясь собственной смелости, дотрагиваясь кончиками пальцев до холодной руки учиха, но не одергивает её, как обычно, а лишь замирает, боясь, что испортит всё.
он не обязан, но ей очень хочется, чтобы он взял её за руку прежде, чем снова станет тенью за её спиной.

как никогда, близка зима,
и тень твоя, мою обняв, уходит снова в путь

there's nothing left, but i'm not leaving
when all i know is you
[NIC]Margaery Tyrell[/NIC]
[STA]point of no return[/STA]
Сознание возвращается к ней постепенно, будто бы толчками. Она даже не уверена до конца, что еще пришла в себя, потому что вокруг неё темно и темнота эта пугает. В сочетании с мерзким привкусом крови во рту ей всё больше кажется, что это очередной отвратительный кошмар, после которого придется долго приходить в себя. И это в лучшем случае. В худшем, то её крики разбудят брата и тот снова проведет без сна всю ночь до утра, сторожа сон сестры, отгоняя от неё всех монстров. Так было еще в далеком детстве так и осталось сейчас, хотя сколько раз она просила его не губить собственное здоровье ради неё, упреками и угрозами отгоняя от своей кровати. Но стоило ей начать засыпать, как дверь начинала скрипеть, а Лорас возвращался к ней. Он всегда возвращался к ней, чтобы убедиться, что его сестре ничего больше не будет грозить этой ночью.
Ибо ночь темна и полна ужасов.
Маргери не особо помнит, откуда услышала эту фразу, но почему-то ей она казалось знакомой. Чуть позже, оказалось, что это что-то типо девиза очередной секты, которых в городе было полным-полно. Потом всё стало на свои места, когда она познакомилась с Рэнли. Один из его братьев как раз состоял в этом странном сообществе безумных фанатиков, которые днями напролет кому-то там поклонялись и шептали эту фразу, будто бы это было самым страшным проклятьем на земле. Вскоре, это стало больше похоже на шутку для Маргери, потому что ночь она никогда не боялась, считая, что именно в это время суток любой человек может стать абсолютно свободным. Главное иметь достаточно храбрости для этого, иначе ничего не получится. Тем не менее, назвать её храброй было сложно, иначе бы вряд она пришла в себя в холодном поту где-то в полной темноте. Ей было безумно страшно и когда сознание вернулось к ней в полной мере, то до неё наконец-то дошло, что это не сон. Реальность была пугающей и действительно полна ужасов, которые скрывались в полной темноте. Маргери казалось, что рядом кто-то определенно есть. Кто-то, кто готов был положить ей руку на плечо, а зачем прошептать что-то пугающее, наклонившись низко-низко, как во всех дешевых ужастиках. Вот только там все было нереально и все всегда были живы, пусть и за кадром. А сейчас Тирелл не чувствовала себя какой-то актрисой, а лишь запуганной маленькой девчонкой, которая отчаянно хотела попасть домой, уткнувшись в объятья брата. Ей не хотелось находиться в подобном месте, отчего паника начинала усиливаться, как и отчаянное желание закричать. Впрочем, пусть храбрости у неё было не так много, зато мозгов гораздо больше. И даже в такой ситуации, она понимала, что кричать - это не самая хорошая идея. Нужно действовать обдуманно, иначе ничем хорошим это не закончится.
Неизвестная и пугающая обстановка заставляла действовать инстинктивно, поддавшись почти первобытному чувству, которое подразумевало желание выжить и спастись. Маргери очень не хотела умирать и безумно надеялась, что это все еще кошмар. В темноте она пытается нащупать хоть что-то, но кроме холодного и твердого пола ничего рядом нет. Вывод первый: скорее всего её заперли в каком-то подвале, что уже до чертиков пугало. Потому что какого черта? Кому в голову придет идея запирать дочь Тиреллов в подобном месте? Разве только с целью получить за неё большие деньги. Очень большие деньги. Это было почти реальным и даже имело место быть, но какого черта? Зачем? Кому так не хватает денег, что они готовы были похитить её и...
Лорас.
Имя брата всплывает в голове словно по щелчку, заставляя её задражать еще сильнее. Маргери безвучно всхлипывает, прижимая руку к губам, а затем раздраженно вытирает слезы, подмечая, что на ней уже другая одежда. Какой-то мешковатый и грязный мешок, благо, белье осталось на ней её же. Хоть какой-то плюс, если в такой ситуации это можно назвать чем-то положительным. Так или иначе, впадать в панику она больше не имела никакого права. Если здесь был кто-то еще из родственников, то надо было убедиться в этом. Вдвоем веселее, правда же? Да и умирать не так страшно. Тирелл больно кусает себя за нижнюю губу, пытаясь отрезвить себя и перестать думать о таких вещах. Все будет в порядке. Здесь только она одна и никто больше не пострадал. Никого из братьев не забрали, особенно Лораса. Маргери всегда была сильной девочкой, ведь расти в компании трех старших братьев - это не такая простая задача. Нужно было всегда быть готовой ко всему, так что выросла она весьма боевой и всегда готова была дать отпор. Впрочем, это было необходимо не так часто, потому что чем старше Маргери становилось, то тем больше понимала, что правильно подобранные слова и интонация может многое сделать. Никакие кулаки не помогут добиться того, что действительно нужно. Зато если сказать нужную фразу и улыбнуться кому-то, то желаемое будет в её руках. Повзрослев, она перестала драться с братьями, начав оттачивать свои навыки на них, дуя губки или делая что-то типично женское, таким образом заставляя их выполнять все её капризы. Но если старшие братья были более взрослыми и уже знали, что из себя представляют женщины семьи Тирелл, то с Лорасом было намного проще. У них была маленькая разница и они с детства были неразлучными. Маргери даже не надо было надувать губы, чтобы получить желаемое от брата, потому что он сам всё это делал. Опекал её, любил, носил на руках. Был её персональным рыцарем. Самым дорогим человеком наравне с бабушкой, которая почти все свободное время посвящала себя воспитанию младших детей. Так что ничего удивительного не было в том, что первое имя из всех родственников, которое ей пришло в голову в момент страха, это было имя Лораса. Только за него она была способна так переживать и бояться сильнее, нежели за себя.
Поэтому когда Маргери слышит знакомый голос откуда-то издалека, то ей кажется, что она вот-вот проснется. Это все-таки кошмар и из-за её криков Лорас проснулся, а значит, что он сейчас её разбудит. И все закончится. Вот только ничего не происходило. Её всё так же звали по имени, но она отнюдь не просыпалась, а пол под ладонями оставался всё таким же холодным и влажным, так же как и одежда, которая царапала тонкие руки. Тирелл шипит от обиды, проклиная всё на свете, но голос у неё слишком тихий, чтобы позвать брата в ответ. Она едва приподнимается на руках, чувствуя себя безумно слабой. Но желание оказаться рядом с братом придает ей достаточно сил, чтобы подняться с пола. Маргери делает шаг, после чего тут же падает на пол, разбивая колени и ладони в кровь.
- Черт побери!
Собственный голос кажется ей чертовски незнакомым и каким-то шипящим, больше похожим на мужской. Будто бы говорит не она, а какой-то алкаш из дешевого паба в Бруклине. Вот бы удивилась бабушка, услышав свою любимую внучку. Да еще и разобрав в её речи чисто мужские ругательства. Определенно, Маргери бы выпороли прямо на месте, но сейчас здесь не было никого кроме Лораса, который сидел в темноте где-то там и к которому надо было дойти. Это было жизненно необходимо, потому что рядом с ним будет не так страшно, нежели в полной темноте. Рядом с ним любая темнота не имела никаких чудовищ. Рядом с Лорасом всё было почти в порядке.
Тирелл поднимается снова, удерживая себя на месте пару секунд, а затем делает несколько шагов вперед и вполне удачных. Она слышит голос брата еще пару раз, пытаясь ориентироваться по нему, но выходит паршиво. Так или иначе, подвал оказался не таким большим, так что через еще шагов пять она упирается в стену, по которой идет, придерживаясь за неё руками. Идет закусывая губу, чтобы не разреветься от боли, потому что каждый шаг отзывался болью в босых ногах. Маргери двигается медленно, пока не путается в ногах, отчего тут же падает на пол, благо в этот раз просто на бок, не задевая разбитых коленок. Стон вырывается из искусанных губ, когда рука нащупывает что-то мягкое. Не смело прикоснувшись чуть выше, она чувствует под пальцами кожу. Тирелл замирает, боясь дышать, потому что вдруг ошиблась и это был не Лорас? Вдруг кто-то другой и её просто жестоко разыгрывают? Слишком жестокий розыгрыш, но почему-то это не заставит её удивиться. Так или иначе, Маргери протягивает руку вперед, проводя по коже, а затем и по жесткой ткани, дотрагиваясь пальцами до шеи, скользя вверх, чтобы замереть на губах, едва их касаясь. Сколько раз она просидела над его кроватью, когда у Лораса был очередной алкогольный или наркотический запой или что-то подобное. Сколько раз Тирелл проводила холодным платком по его лицу, пытаясь сбить жар у брата во время гриппа, даже не боясь, что сама заразиться. Сколько раз она смывала кровь с его лица, когда очередной ублюдок решал набить ему морду, считая, что Лорас слишком смазливый, а его ориентация слишком бесит окружающих. Маргери даже в полной темноте могла бы узнать своего брата, полностью на ощупь, стоило ей лишь провести рукой по его лицу. В этот раз у неё не получается сдержать всхлип, и она подвигается вплотную, обнимая его где-то на уровне груди, утыкаясь в грязную ткань.
- Лорас, Лорас, ты жив, Господи, ты жив.
Она старается унять свою истерику, лишь тяжело вздыхая, крепко вцепившись в брата, не желая его отпускать ни на секунду. Больше их никто не разделит, чтобы им не пришлось теперь пережить они всегда будут рядом. Никто этого не сделает, потому что теперь Маргери была в сознании и готова была вцепиться кому угодно в глотку, дабы защитить себя и свою семью, потому что у любой розы есть шипы. В её случае эти шипы были весьма ядовитыми. Но главное, что в этой темноте ей больше не было страшно.
Ибо ночь темна и полна ужасов, но уже не для неё.
[AVA]http://se.uploads.ru/t/ycZlj.gif[/AVA]
[SGN]we are one in the same
oh you take all of the pain away.[/SGN]
you're so far gone, but i'm not leaving
when all i know is you

haardtek – ｄｏｗｎｆａｌｌ

вдох.
сакура задерживает дыханье, закрывая глаза. пытается успокоить бешеное сердцебиение. темнота не пугает, не заставляет резко подрываться с кровати с немым криком на губах, который застревает не озвученным где-то в горле, но зато звучит невероятно громко в собственной голове. и очень четко отдается мерзким послевкусием после кошмарного сна, где сакура кричит каждую ночь. все её крики остаются там, вместе с отблеском жуткой боли в почти знакомых черный глазах. в этот раз темнота обволакивает и защищает от всех её монстров под кроватью. от одного единственного монстра, который прочно поселился в чужой голове.
выдох.
она выдыхает медленно, не спеша открывать глаза. харуно успокаивается достаточно быстро, а затем как ни в чем не бывало поднимается с кровати, отправляясь в сторону ванны. кошмар ушел, а значит всё хорошо. она в полном порядке и нечего беспокоится. а главное, что некому. сакура слишком хорошо скрывает свои тревоги и заботы, улыбаясь каждый раз особенно широко. да, ей определенно было лучше, но проблем в её жизни меньше не стало, скорее, харуно удавалось их тщательно скрывать даже от самой себя, убеждая, что это всё чепуха. врать самой себе, что может быть потрясающе? но вот только всё равно выходило паршиво, потому что, нет-нет, да и появится что-то, что выбивало из колеи. например, младший учиха, чье существование было для неё одной сплошной раной в груди, которая будто бы заменяла сердце. каждое упоминание о нем отзывалось болью, от которой харуно морщилась и скрипела зубами. и явно не по той причине, что свет клином сошелся на саске. просто было сложно забыть всё его пренебрежение в их последнюю встречу. а еще странное желание сравнивать его с кем-то более заботливым, мягким. с кем-то, кто стал для неё почему-то родным, но кого-то, кого она упорно не могла вспомнить.
харуно собирается достаточно быстро, укладывая все привычные вещи в небольшие набедренные сумки. медикаменты, призывные свитки, кунаи и сюррикены. пара взрывных печатей и моток лески. стандартный набор для миссии, особенно, если это была просто обычная разведка. по крайней мере, так ей накануне сказала тсунаде-сама. впрочем, это было сказано как-то мельком, скорее просто просьбой прийти с утра и получить свиток с полной информацией, потому что сама женщина явно говорила с ней не по этой теме. она все упорно пыталась докопаться до того, что же происходит с её ученицей, а стандартный ответ, в который входило имя саске и грустные глаза, больше не действовал. чувствовала хокаге-сама, что есть что-то еще, но все её попытки встречались сухим отказом и резким уходами сакуры. невзлюбила она в последнее время тот факт, что каждый пытался залезть к ней в душу, покопаться, пытаясь ей помочь. не нужна была помочь харуно. она справлялась и жила. разве что наруто могла позволить беспокоиться о себе, доверяя ему, пусть и в не полной мере. именно его сакура и попросила поставить вторым человеком в команду, ибо в его компании чувствовала себя комфортно и безопасности, зная, что друг подставит свое плечо и не бросит в трудную минуту. это было самым важным и необходимым для неё. не откровенные переживания по поводу состояния харуно, а мягкая и ненавязчивая поддержка, которой так ей не хватало.
попрощавшись с родителями, пообещав, что обязательно уберет в своей комнате, когда вернется с миссии, куноичи отправилась в сторону резиденции. у неё было хорошее настроение и даже не приходилось притворяться. ночные кошмары отступили и перестали мучить её каждую ночь, позволяя ей жить более-менее спокойно. почти как раньше. образ итачи опять сменился на саске, возвращая жизнь в обычное русло. разве что интуиция каждый раз истерично кричала, что здесь есть что-то еще, какая-то деталька, которая ускользала каждый раз в предрассветном тумане, оставаясь чем-то скрытым. но сакура не хотела разбираться с этом, не хотела, чтобы в её жизнь и голову кто-то лез, ковыряясь во всех чувствах и мыслях. проще было просто оставить эту проблему без решения, пытаясь разобраться с чем-то более насущным. например, как спокойной разобраться с миссией и отправиться на неё. да, определенно это было обычным делом, которое для неё имело большее значение, чем собственные проблемы в голове.
помахав рукой знакомым, харуно быстро зашла внутрь резиденции, поднимаясь наверх. там уже её ждал наруто. она мягко улыбнулась другу, после чего отчиталась о своем прибытии, надеясь, что всё это займет у них не слишком много времени. хотелось быстрее приступить к работе, отправиться в путь, забивая свои мысли чем-то отличным от того, что продолжало все-таки мучить. впрочем, все вышло немного иначе. не то чтобы сакура не уважала взрослых и умудренных опытом людей. нет, она была воспитанным человеком, даже более чем, по крайней мере, в сравнении со многими своими знакомыми. у неё не было проблем с манерами и никто никогда не жаловался на неучтивость с её стороны. кроме тех случаев, когда она в порыве злости разрушала что-то, но, обычно, свидетелями такой злости становились лишь близкие друзья, которые давно привыкли к этому. незнакомые люди редко видели её неучтивость и эмоциональность. но вот сейчас харуно едва сдерживалась от громкого фырканья, после которого обязательно надо оглушительно хлопнуть дверью, и уйти в закат. она уважала и ценила мнение хокаге-самы, ведь эта женщина являлась для неё едва ли не примером для подражания, была её главным кумиром, которым сакура восхищалась ежесекундно. но, иногда, а точнее в такие моменты как сейчас, у неё возникали сомнения насчет адекватность тсунаде-самы, потому что в её голове была какая-то не ясная каша. точнее, она просто не понимала, почему их надо было отчитывать, а затем наставлять на путь истинный. миссия была довольно легкой, ведь надо было просто добраться до развалин, которые были найдены не так далеко от конохи. осмотреть, сделать отчет и всё. ничего сложного, к тому же сакуры не в первый раз сталкивалась с таким видом работы, ведь нахождение остатков старой культуры было вполне будничным делом. но почему-то хокаге продолжала вдохновенно толкать свою речь о важности этой миссии, рассказывая уже в сто тысячный раз легенду о чем-то, что было далеко от их задачи.
выслушав наставницу, сакура вымучено улыбнулась, а затем они вместе с наруто покинули кабинет женщины, тут же отправляясь в путь. благо, добираться было не так долго. всего лишь часов пять или шесть, а это было относительно недолго. ко всему прочему, сама миссия не предвещала каких-то проблем, ведь уже завтра к обеду они должны были вернуться обратно в деревню. конечно же, можно бы отправиться в путь ночью, но харуно бы не хотелось этого. да и заночевать было более удачной идеей, чем скакать уставшими по деревьям еще несколько часов. а с утра будет гораздо проще и быстрее бодрым добраться обратно, а затем уже подготовить подробный отчет. ничего сложного, лишь констатация сухих фактов.
хорошее настроение способствовало тому, что сакура с легкостью перебрасывалась с другом короткими фразами, иногда, в шутку его стукая или что-то подобное. ей не надо было сейчас притворяться кем-то или изображать, что всё хорошо, ведь именно с наруто это было абсолютно бесполезно. может быть, он не сможет добиться у неё ответа на все вопросы, но его поддержки хватит с головой, к тому же, узумаки не станет лезть к ней в душу, если она это не захочет. это было идеально и совершенно не напрягало. так что миссия обещала быть какой-то спокойной и даже обычной. никаких боев, никаких акацуки, ничего связанного с саске. этого не хватало ей в жизни. какой-то обыденности, которая была у всех жителей деревни, но только не у неё. жизнь харуно бурлила и била ключом, но в последнее время ей не хватало какой-то стабильности. просто знать, что дома ждут и всё хорошо. и не надо беспокоиться за чужие жизни, за близких людей, которые постоянно ставят себя под удар во имя других. не надо и себя ставить под удар, вставая грудью на защиту родной деревни, потому что так надо. потому что так велит сердце и все возможные правила. сакура знала, что она отдаст свою жизнь ради благополучия конохи, но, иногда, задумывалась, а было ли это действительно так нужно? окупилась бы хоть когда-то её жертва? у неё не было точно ответа и эти мысли частенько не давали ей сосредоточиться на чем-то. по этой причини эта обычная миссия была для харуно просто глотком долгожданной свободы от обязательств и обязанностей, которых было и так слишком много в её жизни.
они уже прошли большую часть пути, двигаясь не слишком быстро, в большей степени наслаждаясь собственным путешествием. в этой части леса были спокойными, а ближайшие населенные пункты были слишком далеки от той дороги, которую они выбрали. по факту, они были единственными живыми людьми на многие километры. это даже радовало сакуры, потому что не надо было беспокоиться об ударе в спину или каком-то нападению. она была в прекрасном расположении духа, не спеша продвигаясь к месту их назначению. и с каждой минутой её любопытство усиливалось, ведь никто толком не сказал, что там. просто, кто-то возвращался с миссии, заметил странные развалины, о чем доложили хокаге-сама. и та решила проверить, что это такое. часто бывало, что старые руины скрывали внутри себя много опасных вещей, или же древних техник. ходили слухи даже о призраках, но харуно никогда не верила в эту чепуху. но зато ей было интересно мнение наруто, так что повернувшись в сторону друга, она с улыбкой решила узнать, что он думает по этому поводу.
- ммм, как ты думаешь что там нас ждет? может, призраки какие-то, а? как-то нас всегда везет с тобой на странные руины или что-то подобное.
харуно звонко засмеялась, представляя, какие призраки их ожидают. им часто приходилось сталкиваться со странными вещами, которые было сложно объяснить обычными нормами и правилами. так что она совершенно не удивится, если они там встретят что-то такое. в конце концов, это было вполне нормальным явлением. их мир был полон загадок и удивительных вещей, которые даже им самим были новы. старые легенды уже давно все позабыли, из-за чего сложно было точно сказать, что было раньше. но сакура была совсем не против почувствовать себя сегодня историком, открыв что-то новое, что на самом деле являлось чем-то давно забытым старым.

сакура закатывает глаза, когда ей в очередной раз выговаривают по поводу того, что она не сделала, а должна была. подумать только! ей уже далеко за тридцать, ладно не так уж и далеко, но тем не менее, отчитывают её каждый раз так, будто бы она все еще была двенадцатилетней девчонкой. это даже было почти обидно, да вот только выговаривать ей что-то решалась только родная мать, ибо все остальные просто боялись бывшую харуно. а вот родная маменькая не боялась, постоянно поучая свою взрослую дочь, советуя правильно воспитать детей. господи, вот серьезно, кто бы ей в детстве сказал, что её будут отчитывать по такому поводу - не поверила. сакура никогда не планировала детей, желая сначала построить карьеру, встретить достойного человека, влюбиться, а затем все было бы как надо. но жизнь решила иначе, раскидав все в разные стороны. учеба, вечные миссии, постоянные нападения и войны закалили её характер, разрушив все планы. но сакура всегда умела подстраиваться под обстоятельства, адаптируясь к новым условиям. собственно, это помогло ей сломаться под вечными неприятностями, а наоборот набраться сил и расцвести, доказывая всем, что женщины далеко не такой слабый пол, каким их привыкли считать.
война, потеря близких, встреча "того самого", быстрая карьера в больнице - это все было действительно сложно, а в некоторые моменты фактически невозможно. сакура пережила все и смогла стать прекрасной, а самое главное любящей женой и чудесной матерью. с одной оговоркой - она абсолютно не умела общаться с детьми. то есть общаться то общалась, и своих чад любила больше жизни, но каждый раз сталкивалась с такой проблемой, как разные поколения. ей были чужды интересы старшей дочери сарады, хотя женщина изо всех сил старалась во всем поддержать её и показать свою заинтересованность. но привыкнув справляться с глобальными проблемами какие-то локальные ситуации были для неё невероятно сложными. сакура всегда думала масштабно, так что часто просто не понимала, что от неё хочет мать и дети, удивленно хлопая глазами на их истерики. определенно сараде достался не только характер матери, но и напор бабули. от своего отца она взяла лишь хваленное хладнокровие учиха, которое идеальное комбинировала с остальными своими качествами. благо, младшая дочка была больше похожа на отца и взяла чуть меньше от сакуры, но и этого хватило с головой.
вот и сегодня ей в очередной раз досталось от матери за то, что она, по мнению мэбуки, опять не так воспитывает своих дочерей. как именно не так никто в итоге не объяснил, так что сакура просто кивала головой, затем чмокнула женщину в макушку и ушла на работу, где её уже ждали сто тысяч различных медицинских отчетов. заведовать главным детским отделением во всей стране огня - это не так легко, как казалось бы. впрочем, ей это нравилось больше, нежели быт матерью. иногда, сакура думала, а как бы сложилась её жизнь поступив она иначе? если не разлюбила бы саске, или же полюбила наруто? какие у них были бы дети? в такие моменты ей срочно требовалось заварить себе ромашковый чай, а затем укрыться от всех бед в объятьях своего мужа, который уж точно знал, как унять все сомнения и вечные страхи в голове своей буйной жены. определенно, сегодняшний день нужно было отметить черным цветом в календаре, потому что все валилось из рук, а время тянулось слишком медленно. может, просто не стоило утром заходить к родителям, чтобы получить порцию свежего нагоняя. может, проблема была в том, что учиха просто устала и ей нужно немного человеческого отдыха. загоняя себя вечными миссиями и работой в отделении, она редко виделась с семьей и эти встречи часто заканчивались руганью, потому что растить свою собственную копию было проблематично, а сарада с каждым днем всё больше походила на мать. спасибо хоть многие черты клана учиха переняла, что значительно упрощало жизнь всем. но частые ссоры выматывали не только сакуру и детей, но и её мужа, который всегда был за мирное решение конфликтов. мягкий и добрый шисуи был главным миротворцем в их семье, но, порой, этого было просто не достаточно для того, чтобы решить все проблемы. впрочем, его присутствия хватало, чтобы сакура тут же переходила из режима "крушитьломать" в режим "любовьединорогимуж".
было странно, что из всех учиха её выбор в итоге пал не саске, как все пророчили, и даже не на итачи, а на абсолютно другого человека. шисуи был мало того, что старше её, так еще и никогда не оказывал ей знаков внимания. она бегала за младшим учиха, постоянно ловля сочувственны взгляды со стороны итачи, но постоянно натыкалась на одни и те же грабли. ей никто не был интересен кроме саске, так что не удивительно, что остальных сакура замечала не с первого раза. они с шисуи были знакомы, виделись пару раз и обменивались дежурными улыбками в купе с вежливым приветствием, но не более того. такие себе знакомые одним словом. в какой момент все поменялось сакура вспомнит вряд ли. может быть, после очередного глобального осознания, что она нахрен сдалась саске и с ним у неё ничего не получится, или после провальной одиночной миссии, которая чуть не стоила ей жизни. в любом случае, шисуи просто оказался рядом, а затем... затем все пошло само собой. найдя в друг друге поддержку и опору, они вместе пережили много разных моментов сначала в качестве друзей, а затем уже и как пара. и когда в деревне наконец-то начались мирные деньки, учиха пришел к ней с кольцом. не было шикарных свадеб или кучи гостей, наоборот, все прошло как-то мило и уютно. собственно так и поженились. после тяжелого прошлого харуно всего лишь хотела семейного счастья с человеком, которого любила и глубоко уважала, считая своим долгом быть с ним и в горе, и в радости, и до самой последней секунды. сакура была счастлива и действительно хотела детей. но, видимо, привыкнув к другом образу жизни ей было сложно влиться в спокойное существование. она всегда была и будет врачом, шиноби, так что ей было жизненно необходимо пропадать на миссиях. это частично сказалось на её отношениях с дочерьми, с которыми периодически они сталкивались лбами в различных бытовых ссорах, но всегда мирились, сходясь в итоге во мнении. сакура научилась слышать и слушать, а девочки приучились правильно формулировать свои мысли. хоть все методы давали временами сбои, но они все старались быть семьей и не поддерживать друг друга, не бросаясь в омут с головой.
проставив все нужные печати, а так же забрав пару документов с собой, чтобы изучить их за чашечкой чая в более приятной обстановке. проверив все остальное, женщина посмотрела на часы, с удивлением отмечая, что время давно приблизилось в шести вечера. стоило уже идти домой, чтобы успеть приготовить ужин к приходу детей и мужа. в конце концов, это было её обязанностей ведь иначе из неё выходит весьма паршивая жена, которая не может накормить свою семью. в мирное время почти все занимались обычной работой, так что шисуи не часто выходил на миссии, а сарада почти уже заканчивала академию. младшая же изана только пошла на учебу. удивительно было наблюдать за тем, как быстро росли девочки и какими они были разными. тем не менее, сакура расстраивалась, что из-за работы многое пропускала из жизни своих дочерей. это и правда давило на неё, заставляя чувствовать себя не самой хорошей матерью. тем не менее, решив, что сегодня хватит с ней плохих мыслей, женщина пошла домой по пути забежав в магазин, чтобы приготовить что-то вкусное. в конце концов, готовить она умела и любила, так что вполне могла порадовать своих домочадцев хорошим ужином. у неё еще было время до того, как придет шисуи и сарада заберет младшую сестру из академии. так что оставалось только быстро все приготовить. оплатив покупку, сакура поспешила в давно знакомому району учиха, который постепенно наполнялся новыми представителями клана, а множество голосов не замолкали никогда. было необычно, что её так легко приняли в чужой клан, тут же посчитав за свою, но сакура даже была рада, потому что почти с детства общалась со многими учиха, привыкнув к их обществу, фактически еще маленьким ребенком решив, что будет носить эту фамилию. пусть изначально у неё были другие планы по приобретению статуса госпожа учиха, но тем не менее своего она в итоге добилась, чем и гордилась в принципе.
убедившись, что пришла раньше всех, сакура разобрала покупки, быстро приступая к ужину. сварила рис, рыбу, достала необходимые продукты, разложила всё на столе, при этом успев слегка прибраться в комнате, убирая разбросанные вещи девочек, а так же включила стиральную машинку. когда в замке послышался скрежет ключа, учиха уже почти закончила с ужином. убедившись, что ничего не убежит и плиту можно оставить без внимания, она вышла на встречу мужа, с порога заключая мужчину в объятья.
- с возвращением, шисуи.
она улыбнулась, чувствуя, как все проблемы опять остаются позади. пока сакура была дома в окружении семьи ей было всё под силу. главное, чтобы так было всегда. главное - ничего не упустить.

Есть много вещей, которые друг с другом не совместимы. Огонь и вода. Небо и земля. Любовь и ненависть. Маленький астродроид и спокойное существование. Почему именно его заносит в самые невероятные места вселенной вряд ли мог сказать хоть кто-то. Никто в этом мире не смог бы дать точного ответа, почему именно ББ-8 умудрялся попасть в самые хитроумные переделки. Впрочем, его предшественники могли похвастаться большим послужным списком, но у него были все шансы не только догнать их, но даже и перегнать, потому что везение явно обходила астромеханика стороной за пару тысяч световых лет. Или, удача просто обходила стороной По, захватывая его заодно его дроида, так, для профилактики или для галочки. В любом случае, приключений в существовании этого чудо техники было навалом. Удивительно, как он еще был целым, а не разобранным на винтики каким-то особо удачливым прохвостом, а ведь подобных желающих и попыток было уже бесчисленное количество. Значит, всё-таки Госпожа Удача приглядывала за маленьким дроидом, следя за тем, чтобы в своих приключениях он был цел и невредим, восполняя хотя бы часть его неудач.
Не существовало какого-то сценария, по которому ББ-8 вляпывался в проблемы. Обычно, просто происходило что-то супер важное и это требовало вмешательство По, или же непосредственное участие пилота в компании его дроида. Обязательно была часть с полетом куда-то, потому что иначе попасть в новое место было проблематично. К тому же, он всегда был задействован в различных полетах, а иногда его брали другие пилоты на свои корабли, что тоже позволяло лишний раз потеряться где-то во времени и пространстве. Или же еще что-нибудь в подобном духе. В процессе, ББ-8 обязательно оставался один, а его клятвенно уверяли, что найдут и разыщут в любом уголке галактике, пусть он только надеется и ждет. И не лезет никуда. Или же надо доставит супер важную информацию, которая может стоит ему его короткой механической жизни. Проще говоря, вариантов происходящего было множество, а исход один - дроид оставался черт знает где в одиночестве. И выбираться ему приходилось абсолютно разными способами, пытаясь проверить смекалку, которая была не свойственна стандартной программе. Может быть, у него она была иная или с дефектом, а может и то, и другое одновременно, но ББ-8 удавалось "мыслить" и поступать так, как многие бы дроиды не поступили. Это даже было забавно и значительно упрощало жизнь его хозяину, потому что астромеханик мог предсказать, что нужно сделать и каким образом. Но вот предсказать очередные свои приключения он никогда не мог.
Всё начиналось, как очередной невинный полет. В процессе, правда, пришлось улепетывать на всех порах от вражеских истребителей, но им удалось это сделать. ББ-8 уже рассчитывал, что скоро окажется в родном ангаре, где его смажут маслом, подлатают после нескольких выстрелов, которые не задели ни корабль, ни его, но некий ущерб нанесен был. Но по каким-то причинам его хозяин решил, что нужно обязательно куда-то там залететь и что-то там сделать. Пытаться уточнить подробности жизненных хитросплетений было бесполезно, ведь дроид всё равно не понял бы ничего из этого. Он просто раздраженно бипикал, угрожающе выводя все свои мысли на экран бортового компьютера, переключая корабль в нужные режимы. После приземления на незнакомой планете его даже вытащили и истребителя, позволяя немного размяться. А затем. Ну, затем случилось то, что происходило всегда. Стрельба, пальба, убедительная просьба от По где-то спрятаться и подождать, пока он вернется за ним. Собственное глубокомысленное бип больше не казалось таким обнадеживающим, поэтому дроид отправился исследовать новую планету. По пути забравшись куда-то не туда, пытаясь удрать от особо активных скупщиков старого электронного хлама. ББ-8 посчитал себя недостойным такой кончины, так что улепетывал отчаянно бипикая, проклиная себя, своих конструкторов, весь мир, джедаев, своего хозяина и всё-всё-всё.
Спустя какое-то время уставший маленький дроид обнаружил себя на какой-то пустынной планете, понимая, что в очередной раз влип в огромную такую передрягу. Датчики барахлили, а сигнал от родных земель был каким-то далеким и казался уже нереальным. Было ощущение, что в этот раз ему удалось забраться настолько далеко от дома, что его точно никто не найдет. ББ-8 был даже не уверен, что знает что это за планета была под ним. Абсолютно незнакомая, непривычная. Даже Джааку казалась более приветливая, чем сухая и безжизненная, а так же безыменная планета или звезда, куда его в очередной раз занесло. Всё что мог дроид так это бесцельно кататься, развлекая себя тем, что скатывался с одного склона вниз, а затем по инерции поднимался на самый верх по противоположному. В какой-то момент эта забава сыграла с ним злую шутку, потому что в итоге он скатился в глубокий каньон, из которого выбраться в силу своего строения ему было невозможно. Да и вряд ли бы выбрался будь он даже модели R2. Вокруг был желтый песок и отвесные темно-оранжевые скалы, а так же палящее солнце, которое настигало даже в тени камней.
Бесцельно катаясь в бесконечных лабиринтах, ББ-8 потерял всякую надежду, понимая, что видимо это приключения станет его последним. Это было даже печально, потому что ему совсем не хотелось сломаться и окончить свой век именно так. Всегда хотелось стать одним из тех астромехаников, которые погибают от смертоносных лучей вражеских кораблей, пытаясь спасти пилота. Такая смерть была намного ближе маленькому дроиду, чем бесславная смерть где-то неизвестно где. Впрочем, он чувств как таковых у него не было, а значит слишком печалится ББ-8 не мог, но всё равно где-то в глубине своих винтиков и шестеренок скучал по дому, скучал по хозяину и полетам по бескрайнему космосу. Так что продолжал попытки выбраться из хитроумного лабиринта от матушки природы, упорно пытаясь забраться на любую скалу, скатываясь раз за разом вниз, но при этом не прекращал пытаться, не желая сдаваться так легко и быстро. Лучше уж он просто зависнет от большего количество грязи, чем будет просто стоять на месте, ожидая спасения. Ну, уж нет. Он был дроидом самого лучшего пилота Сопротивления, так и пытаться он должен до последнего.
Именно за таким занятием можно было застать маленького дроида, который пыхтел и бипикал со дна каньона, пытаясь преодолеть непреодолимую высоту, поднимая за собой столбы пыли, которая осела на корпусе, скрывая оранжевые узоры. Периодически он замирал на месте, а затем начинал крутиться, стряхивая все с себя, чтобы не засорились датчики. Вот только никто не заставал его, ибо жизнь на планете видимо совсем отсутствовала, раз дроида до сих пор никто не нашел. Он уже не знал, сколько так дней отчаянно проводить на солнце, в попытках выбраться, пока не услышал незнакомый шум. Всё, что слышал до этого ББ-8 - это палящее солнце (да, под конец ему казалось, что жар можно и правда слышать, если шум испаряющейся воды с его корпуса можно было принять за солнце), падающие камешки, которые сам же и сбивал, и абсолютно стандартный набор звуков. Но здесь было что-то другое. Постороннее. Естественно, астромеханик тут же схватился за шанс быть спасенным, стараясь выбраться еще сильнее, поднимая вокруг себя облака пыли, отчаянно бипикая, вопя о своем положении, желая получить помощь. Он засек какое-то движение совсем рядом, а затем датчики распознали музыку и, о слава создателю, человеческий голос. ББ-8 начал проявлять себя еще активнее, жалея, что он не С-3РО, который мог еще общаться с людьми на их человеческом языке, таким образом привлекая к себе больше внимания. Всё что мог маленький дроид так это взбираться по отвесной скале раз за разом, отчаянно бипикая, крутясь вокруг себя, наблюдая за тем, как небольшое транспортное средство приближается к нему. Оно выглядело абсолютно незнакомым, хотя он всегда знал всю технику, которую видел, или почти всю. Но тут всё казалось слишком странным и незнакомым, но это больше не смущало. Главное выбраться из каньона, а дальше уже можно было что-то придумывать. Оставалось надеяться, что его заметят. На это и была вся надежда маленького дроида.

Если бы ББ-8 мог смотреть укоризненным взглядом, недовольно покачивая головой, то он это делал каждый раз, когда По утаскивал его на очередную авантюру, добавляя, что в этот раз он точно его не потеряет, да и к тому же миссия ерунда. Им всего лишь надо слетать в соседнюю систему, забрать какие-то сооооовершенно не секретные и не супер важные чертежи, а затем вернуться на базу. Ерунда. Расплюнуть просто. Надо всего лишь быстренько это сделать. Но ББ-8 был всего лишь астродроидом и всё, на что была способна его программа, так это укоризненные бип-бип, которые выражали всё его недовольство, а так же мнение о расхлябанности хозяина, который слишком любил подставлять себя под удар, прихватывая своего верного дроида. Впрочем, приключения явно нравились им обоим, так что, в итоге, малыш всегда соглашался, позволяя себя поместить в гнездо x-wing'a, подгружаясь к программе истребителя. Пару минут и он готов отправится в очередное путешествие, даже не имея ни малейшего понятия, что может его ожидать дальше, и какие приключения их ждут впереди. В конце концов, галактика была огромной и никто не знал точно, что их ждало. Вполне возможно, что их могло занести не просто в какие-то далекие-далекие края, где-то на краю вселенной, но и произойти что похуже. Никто не исключал возможности перемещения между мирами, а так же между временами. Кто сказал, что нельзя отправится в далекое прошлое или в недалекое будущее? Или еще куда-то. То, что об этом ничего неизвестно еще не значило, что этого не существовало. В конце концов, возможностей и различных вариантов для путешествий было массу, так что ББ-8 всегда был уверен, что очередной полет с хозяином завершится чем-то очень экстравагантным и необычным. Главное, в процессе, не потерять голову, а еще постараться не потеряться самому, но с учетом того, как ему везло с последним пунктом, дроид уже привык, что всегда оказывался в одиночестве черт знает где. В итоге, ему всегда помогали добрые люди, которые доставали его из любых передряг отправляя на родную планету, возвращая в руки не путевого Демэрона, который всегда был рад возвращению своего "потеряшки".
Когда в очередной раз По ушел в какой-то дикий штопор, пытаясь избавиться от преследования, дроид решил для себя, если это входило в его программу и он был способен принимать какие-то решения, что это в последний раз, когда он позволяет себя утянуть в какую-то сомнительную авантюру. Он отчаянно пытался сделать всё, чтобы истребителю досталось как можно меньше повреждений, указывая, куда и как надо полететь, чтобы увернуться от очередного выстрела кораблей Первого ордена. То, что они в очередной раз влипли в заварушку века, стало уже постоянной константой, которая была неизменна и неповторима в своем постоянстве. С регулярностью им двоим доводилось уходить от преследования, забирая с собой важные документы, или же атаковать очередные недокорабли, которые вполне могли стать второй базой Старкиллер. У них было массу заданий, которые нужно было выполнять, но многие грозили серьезными проблемами. Например, прямо сейчас надо было постараться перейти в гиперпространство быстрее, чем x-wing'у нанесут сильные повреждения. Так что ББ-8 приготовился к скачку в пространстве, надеясь, что им удастся вырулить из сложившейся ситуации без лишних проблем.
Как оказалось, надеяться на лучшее - это единственное, что оставалось делать в безвыходных ситуациях. ББ-8 грозно забипикал, а затем вывел на экран истребителя гневный текст, в котором отчетливо скользила злость на хозяина, а так же некое волнение за его судьбу. В конце концов, к кому ему возвращаться каждый раз после всех своих злоключений? Кто будет ждать его на посадочной полосе, ожидая, когда маленький дроид со счастливым писком подъедет к нему? Кто будет переживать за него и ожидать его, ругая себя за то, что в очередной раз кинул своего друга где-то неизвестно где? ББ-8 очень не хотел, чтобы с По что-то случился, по пилот всегда относился к своей жизни с должным пренебрежением. И это ужасно раздражало даже дроида, чей эмоциональный диапазон был слишком маленький и почти отсутствовал.
Им удалось оторваться от преследования, оказавшись около очередной планеты, чье название, естественно, астромеханник не помнил, ибо в этой галактике их было слишком много. Приземлившись, По вытащил своего друга из гнезда, после чего они отправились в город, чтобы связаться с Сопротивлением и вызвать подмогу, ибо корабль серьезно пострадал. А значит вернуться самим было проблематично. Пока Демэрон все узнавал и налаживал контакт, ББ-8 ошивался рядом, наблюдая за происходящим вокруг него. Обычный торговый город, который был порядком заброшенным и едва обладал нужными ресурсами, чтобы помочь им отсюда улететь самостоятельно. Таких богом забытых городком по всей вселенной было бесчисленное количество. Тем не менее, жизнь здесь кипела особо бурно. Чем-то это место напоминало знакомую Джааку, но о путешествиях и приключениях на ней дроиду не очень хотелось вспоминать. В какой-то момент он потерял бдительность, а затем почувствовал, как его кто-то оторвал от земли, а рядом раздался голос По. Возмущенный таким обращением с собой, ББ-8 начал вертеться на руках похитителя, активно крутить головой, а так же пытаться ударить током, чтобы его отпустили. Буквально через пару секунд его уронили на песок, из-за чего видимость затруднилась. А когда дроид все-таки настроил свой визор, чтобы посмотреть, что происходит, то перед ним все закружилось и завертелось, и через секунду он полетел куда-то вниз, сопровождая свой полет громогласным Бип.
Полет был коротким, а приземление болезненным. ББ-8 с трудом сориентировался в пространстве, ощущая, как пару систем отчаянно барахлят от всевозможных полетов, перелетов и прочих вещей, которые случились в ним в последние пару часов. На удивление, вокруг все было темно, что было странно, ведь пару секунд назад светило яркое солнце, которое находилось рядом с планетой. На секунду, дроид испугался, что сломался визор и теперь буквально остался слепым, но покопавшись в собственных настройках, он понял, что просто не включил ночное зрение. Активировав его, механик с удивленным огляделся, пытаясь понять, куда попал на этот раз. Вокруг был лес, но явно какого-то странного происхождения. Кое-как поднявшись с земли, а это было весьма сложным, потому что угодил дроид прямиком в кучу листвы, которая не хотела поддаваться и отодвигаться, чтобы позволить ему выбраться из неё, ББ-8 решил, что оставаться на месте не самая хорошая идея, ведь за ним могли отправиться его похитители, а это ничем хорошим ему не светило. К тому же, он не совсем понимал, каким образом оказался здесь, а значит была возможность того, что его утащит в какое-то другое место. И вряд ли оно было лучше, чем то куда он попал сейчас. Уж лучше быстренько укатиться сюда, попытаться найти помощь, а затем связаться с кем-то, кто вытащит его отсюда. Любые варианты ему нравились больше обычного сидения на месте в куче опавшей листве, которая закрывала обзор.
Так что он поехал вперед, постоянно осматривая и сканируя обстановку. Спустя какое-то время он выехал к мерцающим зданиям, вокруг которых бегали люди. Ну, по крайней мере, ему так казалось. Сложно было разглядеть всё, потому что визор барахлил, как и многие другие системы. Ему явно нужен был мелкий ремонт, а так же масло и бережное отношение. В конце концов, то что он являлся дроидом и был по факту не одушевленным предметом, не снимало того факта, что ББ-8 всё понимали  даже чувствовал. Иногда, его поведение больше было похожим на поведение маленького ребенка, но в целом механик был весьма сообразительным и умным, так что многие его решения часто спасали ему жизнь. Например, сейчас. Все вокруг было таким странным, незнакомым и пугающим, что дроид сначала решил, что посидит в лесу. Но затем понял, что это слишком глупо, ведь неизвестно, что обитает в этом мире, а значит, его вполне могли съесть. А люди... С людьми можно было договориться, если они хоть как-то могли подключить его к какой-то технике, с помощью которой он мог выводить текстовые сообщения на экран, чтобы общаться с ними. Грустно бипикнув, ББ-8 покатился к зданиям, надеясь найти там хоть какую-то помощь.

Первые пару секунд, ББ-8 правда надеялся, даже не так, он искренне верил, что ему помогут. Ну, или по крайней мере не будут трогать, просто проигнорировав его существование. В конце концов, это было не так сложно. Достаточно было поступить так же, как и те два странных человека, которые тут же убежали, стоило дроиду выкатиться из своего укрытия. Пока странный человек не отвернулся от него, стреляя в тех убегающих людей. Те с весьма характерными криками попадали на землю, будто бы испытывали самую ужасную боль в мире. ББ-8 испуганно пробипикал, вглядываясь в темноту, пытаясь понять, что же с ними случилось такого ужасного. Длинная палка с острым наконечником на конце, видимо, доставляла много дискомфорта, когда попадала человека. По крайней мере, реакция у тех людей была не очень приятная, хотя они всё равно почти сразу же встали и начали пытаться убежать отсюда, при это сопровождая всё это стонами и криками. ББ-8 даже стало жаль их, и ему захотелось помочь. Он даже было дернулся в сторону одного человека, чтобы постараться вытащить эту странную штуку из его бедра, как вдруг...
Как вдруг эта самая штука врезалась в его корпус. Дроид тут же наклонил голову, проверяя, нет ли повреждений. Вроде всё было хорошо, даже без каких-либо царапин. Точнее, не так. Новых проблем эта странная штука ему не доставила, а корпус и так был весьма в плачевном состоянии после его путешествия. Затем он наклонился, рассматривая длинный железный стержень, на одном конце которого было что-то странное и не имело аналогов в сознании дроида. С другой стороны был остро заточенный наконечник, который, видимо, и доставил столько неприятностей тем странны людям. Если бы ББ-8 мог нахмуриться, то обязательно бы это сделал. Вместо этого он лишь настороженно отъехал назад, постоянно поглядывая на странную штуку, которая, пусть, и не причинила должного вреда ему, но была какой-то не особо приятной и напрягала. А вдруг еще взорвется? Вот от взрыва при таком близком нахождении с той штукой, дроид вряд ли бы остался целым. Впрочем, не только у ББ-8 была странная реакция. Человек, который выстрелил в него этим необычным предметом, тоже смотрел с удивлением, будто бы ожидал какого-то другого взаимодействия. И это еще больше настораживало, ведь получалось, что эта палка могла принести вреда намного больше. Дроид не очень любил конфликты или что-то подобное, поэтому всегда ретировался, стараясь спрятаться и переждать угрозу, хотя, в какие-то моменты с радостью был готов рискнуть своим существованием, чтобы помочь. Но он явно не собирался погибать на странной планете из-за какой-то штуки, которая ему даже была неизвестна. К тому же, астродроид даже не сделал ничего такого, что могло бы принести проблем, так зачем же пытаться его ранить и задеть? Что он сделал-то?
ББ-8 уже собирался разразиться гневной тирадой, хотя, уже и понял, что его речь никто не разбирает. Но какая разница? Это не его проблемы, что люди здесь настолько отсталые и доисторические, что сразу же идут на конфликт с тем, что не знают. Почему все всегда видят угрозу в чем-то новом и необычном? Разве не надо относится к этому с любопытством и осторожностью, не желая навредить? А вдруг, механик бы был каким-то супер умным и разумным интеллектом, как один из боевых дроидов Первого ордена. И разглядев угрозу тут же бы уничтожил здесь всё? Такая беспечность человечества поражала и разочаровывала. ББ-8 уже понял, что помощи он вряд ли здесь дождется, но... Но почему-то уезжать не собирался. С каким-то отчаянием и обидой механик смотрел на человека, который задавал вопросы один за другом, будто бы надеялся получить на них ответ. Конечно же, ему ответят, вот только вряд ли он что-то поймет. ББ-8 мог без проблем понимать человеческую речь, но вот общаться с ним могли далеко не все. Многие понимали его чисто интуитивно, другие неплохо разбирались в двоичном языке, третьи ориентировались на текст, который появлялся при подключении к бортовому компьютеру. Но прямо сейчас не было ничего, чтобы могло донести смысл того, что хотел сказать дроид. Разве что по обидным интонациям, которые сквозили во всех его действиях и осторожных движениях.
Так или иначе, после пару минут молчания, ББ-8 собрался со всеми своими идеями, собираясь высказать всё и даже больше. Подняв голову, он начал очень грозно и много пищать, излагая всю свою злость. Его голос изменялся и каждый звук разным, но в целом можно было понять, что дроид был если не в бешенстве, но, по крайней мере, очень зол.
- Буп бип буп буп буп бип буп. Бип буп бип?*
Вышло, правда, намного меньше, чем ему хотелось, но дроид решил, что он и так сказал достаточно. В конце концов, его всё равно не понимают, за чем лишний раз высказывать свое недовольство? Он даже не знал, как можно было бы связаться и донести свои слова. Единственное, его уже радовало, что больше в него никто и ничем не кидался, не стрелял и не пытался нанести вред. Человек перед ним спрятал свое оружие, что уже радовало, хотя бы по той причине, что никакого вреда ему больше наносить не будет. Но, тем не менее, этот странный диалог, как и вся ситуация в целом, зашла в тупик, без каких-либо вариантов решения. ББ-8 не знал, что нужно сделать, чтобы как-то расположить человека к себе, или как вести себя, чтобы его понимали. Он не знал никаких доступных способов коммуникаций, которые могли бы ему помочь в данный момент. Оставалось надеяться, что его просто поймут и попробую помочь. Может быть, агрессия сменится на интерес, а затем дроид сможет уже в другой обстановке попробовать рассказать о себе и попросить помощи, так чтобы его поняли.
ББ-8 уже хотел сделать что-то, чтобы привлечь к себе внимание, как сзади что-то зашуршало и зашипело. Восприняв это как прямую угрозу его маленькой механической жизни, дроид с диким писком укатился в сторону единственного человека, который мог его защитить. Для надежности он даже спрятался, но не за ним, а за странной механической штукой, которая стояла рядом. Как только шум утих, ББ-8 выглянул из своего укрытия, наблюдая за тем, как на его месте прошелся странное и пушистое четвероногое создание, которое было меньше его в два раза. Эта живая штука издала какой-то непонятный звук, а затем гордо ушло обратно во тьму деревьев. Дроид опустил голову, как-то грустно бипикая. Будь он человеком, то определенно печально вздохнул и пожал плечами, мол, я не знаю что мне делать помогите. Но он был дроидом, и даже не протокольным, который мог хоть как-то взаимодействовать с другими расами, а астромеханическим. И уж точно в его программе не было ничего про то, как надо общаться с теми, кто его не понимает. Впрочем, прямо сейчас ББ-8 продемонстрировал свой страх перед странной штукой, которая порядком его напугала непонятными звуками и действиями. И он тут же бросился к человеку в зеленом плаще, будто бы хотел найти в нем помощь. Пусть для него было очень жестоко, то как мужчина поступил с другими людьми, но дроиду казалось, что это было даже заслужено. Когда он наблюдал за ними, но не видел ничего хорошего в их действиях, наоборот, казалось, что все их поступки какие-то плохие. А значит этот человек пришел и наказал их за то, что они делали. В таком случае он должен все-таки попытаться помочь дроиду, или хотя бы придумать что-то, что могло решить их проблему в общении.
ББ-8 выкатился из-за механической штуковины, подкатываясь к ногам человека, поднимая голову наверх, чтобы видеть с кем общается. Он был таким маленьким по сравнению с ним, едва ли доходил до середины ног. Конечно же, разница в росте для него была привычна, ведь в родных местах механик был едва ли не самым маленьким по сравнению с остальными. А среди дроидов так в принципе считался миниатюрным, но, тем не менее, был достаточно незаменимым помощником. Впрочем, сейчас ББ-8 ощущал себя невероятным чужим, лишним, будто бы и правда какое-то чудовище, которое не должно быть. Перебирая у себя в системе фрагменты памяти, он отчаянно пытался найти что-то, что могло бы помочь ему наладить контакт, пока не наткнулся на один кадр. Вроде бы это было на корабле или что-то подобное, но в какой-то момент странный парень Финн в куртке По показал ему жест: руку вперед, четыре пальца согнуты, а один выставлен вверх и вперед. В ответ на это дроид тоже сделал нечто похожее на это, а точнее выставил вперед зажигалку и поджег её. Со стороны можно было подумать, что он делает тоже самое. Финн вроде бы сказал, что это значит типо, хорошо или что-то такое.
Идея появился почти мгновенно. ББ-8 отъехал чуть дальше от человека, а затем выставил вперед зажигалку и поджег её, изображая жест. А затем забипикал, стараясь вложить в свою интонацию как можно больше каких-то положительных эмоций.
- Бип-буп?**
Если бы он мог улыбаться, то определенно бы это и делал. Стоял в середине почти леса и глупо улыбался, пытаясь хоть как-то наладить контакт с человеком, который его абсолютно не понимает. Как же дроид надеялся, что этот жест будет воспринят положительно и его поймут, а затем постараются помочь, иначе куковать ему здесь еще очень и очень долго, а этого крайне не хотелось.

* - Почему надо было проявлять агрессию, когда я не знаю, кто вы?
** - Вы мне поможете?

Пожалуй, для ББ-8 не было ничего хуже того факта, что он не справился со своей первостепенной задачей - не смог починить повреждения истребителя. Это вгоняло его в депрессию, если дроиды были в состоянии в неё впасть. Так или иначе, этот факт очень удручал механика, потому что это было его основной работой, ведь именно для этого и создавали всех дроидов данного типа. Тем не менее, было печально осознавать, что многие поломки и неисправности нельзя было исправить в воздухе, а значит нужно было разбираться с ними непосредственно на земле. И не факт, что дроид сможет чем-либо помочь в данной ситуации. И это действительно было для него, как удар по самолюбию, если бы оно у него в принципе существовало.
Как и многие приключения, всё начиналось до банального просто. ББ-8 грозно вещал что-то на двоичном коде, в очередной раз отчитывая своего хозяина, потому что По умудрялся раздолбать истребитель без своего дроида почти что в два счета. Ну, или же за один полет. Никто среди пилотов не был настолько "удачливым", но при этом именно его считали лучшим из лучших. ББ-8 к этому относился скептически, всегда бухтя про то, что его хозяин абсолютно не умеет относится бережно к технике, а его безрассудность обязательно убьют самого Дэмэрона, после чего сполна достанется и дроиду. Впрочем, помогать кому-то другому из пилотов Сопротивления, механик отказывался, считая, что без него По не справится и с ним обязательно что-о случится, а кто его не он будет следить за пилотом? Ко всему прочему, где-то в глубине его программ определенно точно была какая-то ошибка, иначе как объяснить его любовь к приключениями и разными необычным встречам, которые случались с ним слишком часто. ББ-8 мог похвастаться вполне огромным списком знакомых, которых обрел в разных уголках Галактике, даже в других мирах. И вряд ли бы он мог представить, что его существование станет таким же однообразным, как у всех остальных астродроидов. Так что, в основном все его механические причитания были скорее для виду, потому что каждый раз ББ-8 ожидал очередное приключение, чтобы было что записать в свою память.
Проверив, что с x-wing'ом всё в порядке, ББ-8 загрузили в гнездо, после чего истребитель мягко оторвался от земли, поднимаясь всё выше и выше, улетая в сторону безграничного космоса. Дроид никогда не знал точно, куда они летят, потому что каждый раз их маршрут мог меняться в зависимости от обстоятельств. Ибо начальная конечная точка могла резко измениться, стоило им наткнуться на корабли Первого отряда. В такие моменты надо было изо всех сил стараться не позволить вражескому оружию повредить истребитель, иначе это грозило смертью для них обоих. Впрочем, ББ-8 справлялся со своими задачами на ура, выжимая из своих способностей всё и даже больше. Но, все-таки бывали моменты, которые не мог исправить даже дроид. Их не то чтобы подбили, но ущерб был нанесен. По еле удалось оторваться от врагов, но вот вернуться на базу без определенного ремонта им вряд ли удалось бы. Миссия была выполнена, информация получена, а значит нужно было её донести обратно. А так как ББ-8 не мог сделать часть ремонта находясь в космосе, то нужно было приземлиться где-то, где бы их не достали враги. Так что совместными усилиями они решили, что надо выбрать более-менее пустую планету, чтобы залатать повреждения и отправиться домой. Особого выбора не было, потому что показатели приборов стремительно близились к критическим, а ББ-8 уже не мог исправлять все возможные неполадки, которые выскакивали чуть ли не каждую секунду, вынуждая его панически пищать, из-за чего вся кабина была заполнена писком вместе с кучей немного истеричных сообщений на бортовом компьютере. По, естественно, все это переводил в шутку, подбадривая своего дроида, прикидывая, куда они могли приземлиться в ближайшие полчаса, чтобы не совсем угрохать истребитель.
Выбор пал на весьма странную и малоизвестную планету, которая единственная была достаточно близка к ним. В базе данных ничего определенного не было найдено, кроме того факта, что Первый орден точно не успел добраться сюда. А значит для них это место было безопасным и они могли осуществить посадку здесь. Без лишних раздумий, По посадил истребитель, а затем тут же занялся ремонтом, предварительно вытащим ББ-8 из его гнезда. Работа кипела пару часов, пока не застопорилось на определенном моменте. Повреждения оказались серьезнее, чем ожидал Дэмэрон, а стандартного запаса инструментов точно не хватало, чтобы исправить проблему. Пока пилот пытался разобраться с истребителем, проклиная всё на свете, дроид отъехал чуть в сторону, решая посмотреть на проблему со стороны. Выглядело все не слишком радужно, ведь даже подать обычный сигнал бедствия было невозможно. Неизвестно, кто на него откликнется и будет ли помощь. Как выразился любой человек, то они находились в глубокой и огромной заднице. Но, ББ-8 был астродроидом и таких слов не знал, так что решил, что всё не так плохо. И начал воплощать свой маленький план по вытаскиванию их с этой богом забытой планете.
Для начала, ему удалось незаметно уехать от своего горе-хозяина, а затем просто покатиться в сторону дыма, который заметил пару часов назад. Дроид пару раз пытался об этом намекнуть По, но тот был слишком занят истребителем и решением проблемы, что просто не слушал его. Так что ББ-8 решил, что узнать всё сам. Нужно было всего лишь ехать вперед, периодически ища для себя какие-то ориентиры, чтобы можно если что вернуться обратно и не потеряться в этой полупустыне. Жара здесь стояла действительно ужасная, но, благо, корпус дроида был готов в таким условиям. Ко всему прочему, после пару дней одиночества в Джааке ему было уже ничего не страшно. Главное, чтобы здесь не было мерзких кочевников, которые всегда пытались словить ББ-8, чтобы отдать его потом на детали или просто перепродать. Для механика это была самая ужасная участь из всех возможных, после попадания в руки Первого ордена, конечно же. Но пока не было никаких намеков, что на этой планете в принципе существовала жизнь. Но чем ближе подъезжал дроид к дыму, тем больше убеждался, что, нет, все-таки есть. Вокруг всё чаще стали появляться какие-то детали, которые больше напоминали части чего-то большого и массивного, наподобие кораблей или больших роботов. Или того, и другого одновременно. К тому же было ощущение, что он здесь далеко не единственный представитель не человеческого вида. Конечно же, роботы друг друга не чувствовали издалека, только если это встроено в программу или что-то подобное, но судя по той картинке, которая была перед ББ-8, можно было легко сделать такие выводы.
Спустя полчаса езды, дроид наконец-то подъехал к краю небольшого плато, на котором они находились всё это время. До земли было метров пять, если не меньше и спуск был не слишком резким. А впереди расстилалась поистине чудесный вид. Извилистые дороги, скалы, золотистый песок - это всё выглядело как-то гармонично, будто бы только так и должно быть, не иначе. Может быть, кого-то эта картина привела бы уныние, но почему-то ББ-8 заворожило это громадное количество пустого пространства и массивных камней. Чуть вдалеке виднелись какие-то постройки и здания, которые явно напоминали жилые помещения. Они были видны какими-то темными силуэтом, будто бы кто-то мазнул черной краской по картинке, оставляя неясные очертания чего-то определенно большого. Дроид решил, что именно туда и стоит съездить, но только сначала поехать и рассказать об этом всём По, потому что появляться в незнакомом городе в одиночку было опасно. Неизвестно, какие здесь были местные жители, и как именно они отнесутся к его появлению. Может быть, взаимодействие с пилотом пройдет более удачно, чем с ББ-8. Так что развернувшись, он поехал обратно, пока его внимание не привлек какой-то шум. В конце концов, любопытства у него было слишком много, а просто так игнорировать приключения слишком сложная задача. Ведь, они так и манили его. И неважно, что это могло грозить большими проблемами, ведь они же ждут его. Как не ходить туда, где могут ожидать интересные приключения?
Подумав пару секунд, дроид сменил направление и поехал к ближайшему скоплению камней, из-за которых доносился не ясный шум. Он ехал достаточно бесшумно, благо песок скрывал его передвижение, так что ему удалось без лишних звуков подъехать к камням. Оставалось только заглянуть туда, чтобы удовлетворить собственное любопытство. Вдруг, это просто ветер задевает сухие ветки какого-то растения, из-за чего и создался подозрительный шум. Но, отчего-то вся решительность пропала, так что дроид так и замер за камнями, не решаясь заглянуть, чтобы проверить, что там действительно происходило.

ты лишь вспомнишь в то дивное утро слов переплетение
и улыбку, которую ты иногда ревновал

Ласт улыбается врачу печально-сочувственно, со вздохом вытаскивая когти из его тела, уже безразлично наблюдая за тем, как человек судорожно корчится на полу, беззвучно захлебываясь в собственной крови. Обычно, на такие задания посылали кого угодно, но не её, потому что она была олицетворением чего-то более женственного, чем рутинные убийства. Но то ли все остальные братья были заняты, то ли Отец просто решил проверить таким странным способом преданность своей дочери, то ли еще какая-то причина, которая была ей не ясна. Всё что от неё требовалось, так это прийти в очередную подпольную лабораторию, убив всех, а затем забрать те знания о философском камне, которые им удалось получить. Собственно, это было не так сложно, потому что работников там мало, а экскременты все умирали слишком быстро. Можно было попросить заняться этим Энви или, например, Грида, но почему-то грязную работу свалили именно на Ласт.
Она фыркает, когда её в очередной раз просят пощадить, а затем отсекает чужую голову, с отвращением отмечая, что здесь слишком грязно и мрачно. Они только начали заниматься исследованием философского камня, постепенно подготавливая Аместрис к тому, что его ждет в будущем. Для этого надо было проделать просто гигантскую работу, а люди которые мешали этому должны быть устранены. Ласт занималась именно этим, мельком листая записи, которые оставили после тебя эти подопытные мышки, думая, что их ждет в скором будущем вечная жизнь. Наивные. Отец никому не позволит жить вечно кроме себя и его семьи. Никто не достоит бессмертия кроме них самих. Людишки лишь расходный материал для их будущего счастья. Хотя, они почему-то были уверены, что именно им суждено быть познать все секреты мироздания и стать главным созданиями на Земле. Иногда, Ласт поражалась такой непоколебимой уверенности людей в своем будущем. Это смешило её, и она откровенно смеялась над ними, когда убивала глупцов, что возомнили себя будущими богами. Бога нет, только не в этом мире. Есть только Отец, который способен превзойти самого Бога и не более того. О чем женщина доверительно сообщала каждому, кого убила в этой лаборатории, с удовлетворением наблюдая за тем, как у них исчезала надежда за пару секунд перед смертью. Это было прекрасно разочаровывать людей в том, во что они верили всю свою жизнь. Выбивать почву у них из-под ног, смотря как они удивленно хлопают глазками, не веря. Ох, люди были такими смешными. Пожалуй, без них Ласт было бы очень скучно проживать свою бессмертную жизнь.
Ей нравилось чувствовать те мгновения, когда когти только впивались в человеческое тело. Те секунды, когда еще они не внутри, а лишь касаются кончиками кожи, собираясь разорвать её. Маленькое препятствие перед тем, как идеальный коготь погружается в чужую плоть. Ласт, в отличие от своих братьев, была менее кровожадна и предпочитала тихие убийства, нежели фонтаны крови по всем сторонам. Хотя, иногда её овладевала эта непомерная страсть и жажда, что оборачивалось печально для окружающих. Она направо и налево раскидывала мертвые тела, отсекая головы и другие части тела, оставляя кого-то умирать мучительной смертью, а кому-то дарую мгновенное избавление от боли. Такое случалось не часто, но в этим моменты Ласт чувствовала себя действительно живой. Будто бы выпускала всё скрытое внутри, открывала двери своим демонам, выпуская их наружу, позволяя им порезвиться. А затем снова прятала их в глубине себя, качая головой, когда Грид или Энви приходили по локоть в крови. Мальчики такие неряхи, но что уж тут поделать.
Её оружие позволяло убивать быстро и без лишних драм, когда люди искривлялись от боли, заливая все вокруг алой жидкостью. Это мешало выполнять привычную работу по зачистки лабораторий от лишних свидетелей. Мало того что приходилось слышать их предсмертные крики и стоны, так еще и нужно было наблюдать за тем как они умирали. Так что Ласт предпочитала всё делать быстро, чтобы сэкономить время себе, а потом быстрее покидать мрачные стены подземных лабораторий, где скрывалось множество тайн. По крайней мере сегодня её жажда крови была терпимой и выпускать черта из табакерки ради пятнадцати жалких и слабых людишек не хотелось. Достаточно было быстро их убить, обеспечивая себе свободу от этих зачисток в ближайшие пару месяцев. Пусть теперь разбираются братья, потому что негоже скидывать на слабую и хрупкую женщину всю грязную работу. И плевать, что Ласт могла дать отпор каждому из них и посоревноваться с ними в силе, она всё равно предпочитала играть другую роль, оставляя грязную работу на остальных.
Она как раз заканчивала с очередным врачом, надеясь, что это последний в лаборатории, с мерзким хлюпаньем вытаскивая свои когти из уже мертвого тела, когда услышала шаги позади себя. Ей не слишком нравилось, когда кто-то оказывался сзади неё, потому что это подразумевало открытость перед врагом. Ласт не любила открываться и еще больше не любила, когда кому-то приходила в голову идея оказаться в её слепой зоне. В любом случае, стоило отметить, что смельчак за её спиной определенно заслушивал уважения. Не каждый сможет прийти к своей смерти сам. Она молча убирает свои когти обратно, стряхивая алые капли крови на пол. Не торопливо разминает шею, а затем медленно поворачивается назад.
- Так-так-так, что за смельчак здесь у нас? Кто удосужится чести превратиться в фарш под моим чутким надзором?
Ласт складывает руки под грудью, наблюдая за темной тенью в дверном проеме, гадая, кто же это может быть. Пока блеклый свет лампы не выхватывает кусок лица со знакомой усмешкой, а затем красную татуировку на руке, которая являлась отражением её собственной на груди. Собственная улыбка тут же исчезает, сменяясь привычным фырканьем. Ну, конечно же. Почему она решила, что отец пошлет её одну, доверив такую действительно ответственную миссию именно ей. Естественно, он послал к ней в качестве помощи кого-то еще. И ладно, если бы это был Энви, с которым у неё были хорошие отношения, даже почти родственные. Нет же. Отец просто насмехался над ней, послав к ней именно Грида, который стоял и теперь уже сам усмехался ей прямо в лицо, видимо готовясь выложить целую тираду колких комментариев.
Только его не хватало здесь с этим напыщенным выражением лица и вечной улыбкой, которая показывала всем, кто на самом деле здесь король. Ласт относилась к нему настороженно, потому что никогда не знала, что именно можно ожидать от младшего брата, который всегда был сам себе на уме. С другой стороны, она, лишь иногда, завидовала ему, потому что в отличие от всех остальных именно Грид был меньше всего привязан к Отцу. Он часто игнорировал его просьбы и задания, делая всё так, как считает нужным или действуя исключительно в собственных интересах. Не за горами были тот момент, когда ему придет в голову идея послать родственников к черту и исчезнуть, но почему-то от этой мысли было немного печально. Как бы он её не бесил, Ласт старательно игнорировала тот факт, что её тянуло к нему и явно не как к родственнику. Её тянуло к его свободе к тому, что рядом с ним она тоже становилось немного свободнее, будто бы отцовский ошейник ослабевал на её шее, позволяя вздохнуть чуть больше воздуха. С ним у неё была возможность быть другой и это пугало, потому что женщина слишком привыкла быть всегда преданной отцу, не ставя под сомнения его действия и убеждения, старательно перенимая их и себе. А своевольный Грид позволял ей делать выбор самой, а не следовать слепо за кем-то. Это было слишком соблазнительной возможностью, особенно для неё, потому что не зря же она была воплощением именно Похоти. Играть на её желаниях было слишком опасным занятием, но Грида это никогда не волновало.
Ласт закусила губу от злости на саму себя, раз позволила себе поверить, что отец действительно доверяет ей достаточно, чтобы отпустить на зачистку лаборатории одну. Когда-нибудь она заслужит его полное, безграничное доверие и этот день не за горами. А пока нужно было убедить младшего братика уйти отсюда, потому что он будет лишь мешаться, пока она собиралась перебирать гору бесполезных записей в поисках действительно нужных. Ласт вновь поворачивается к нему спиной уже без лишнего страха, проходя в глубь уже пустой лаборатории, останавливаясь около захламленного стола. Она не боялась оставлять брата вне зоны своей видимости, потому что действительно доверяла ему, хотя никогда не скажет об этом. Даже самой себе было сложно признаться, что именно заставляет её так безоговорочно верить в него, но показывать свои слабости по отношению к нему Ласт точно не собиралась.
- Тебе не за чем было приходить. Я уже со всем справилась самостоятельно. Хотя, можешь проверить еще раз, если не доверяешь.
Ласт даже не смотрит в сторону брата, чувствуя злобу на всех родственников разом. То что она была единственной представительницей женского пола в их семье еще не давало им право считать её слабачкой, давая ей какую-то глупую работу. Да, пусть ей самой не особо хотелось пачкать руки убийствами, но это не значило, что для неё это трудно. В отличие от Энви, который мог только менять свое лицо или от Грида, который вечно хвастался своим идеальным щитом, Ласт обладала реальным оружием. Ей не нужны были мечи или пистолеты, или еще что-то, потому что она могла убить лишь взмахом руки, отращивая острые, словно бритва, когти. Может быть, в ней сейчас бурлило чисто женское упрямство, но было действительно слегка обидно, что к ней на помощь отправили не просто кого-то, а именно Грида. Уж лучше бы даже Прайда, с ним хотя бы не возникло никаких вопросов. А сейчас Ласт боялась, что снова попадет под очарование младшего брата, доверяясь ему и желая чуть большего, чем есть у неё.
Его чертова жадность была слишком заразной.

и я обещаю, что ты не успеешь вспомнить
ни огонь и ни воду и ни раскаленный металл

The broken clock is a comfort, it helps me sleep tonight
Maybe it can stop tomorrow from stealing all my time

- розовую краску и сигареты.
продавщица смотрит на неё равнодушно, как и в остальные дни, когда она приходит сюда со своим стандартным набором. ей кажется, что краску заказывают специально для неё, ведь в городе осталось не так много сумасшедших, которые готовые отдать деньги за такую дорогую химию. сигареты еще ладно, ведь они были почти везде и даже по невероятно смешным низким ценам - люди хотели убить себя быстрее, прилагая к этому минимум усилий. будто бы постоянных перестрелок и гражданской войны было им мало. будто бы не было других быстрых способов уйти в мир иной, оставшись бездыханным телом на асфальте. так или иначе, она как и многие другие, продолжала травить себя дешевым куревом, а волосы портить дешевой смесью красителей, ведь хорошей и качественной краски в городе давно не было. в этом городе давно не было ничего и никого хорошего, потому что люди в плащах с красными облачками разрушили всё, забрав самое дорогое, что у людей самое дорогое, что они имели.
женщина за прилавком высыпает ей сдачу мелочью, заставляя сакуру недовольно фыркать: куда вот ей с этими грошами потом идти? разве что только в паб на другой стороне улицы. девушка иронично фыркает, а затем благодарит продавщицу и выходит из магазина, плотнее закутываясь в пальто. погода не слишком холодная, но последнее время харуно мерзнет постоянно, кутаясь в теплые вещи, стараясь не вылезать из свитеров и водолазок. впрочем, даже самые мелкие вещи смотрятся на ней нелепо, будто бы их натянули на скелет или вешалку, потому что сама напоминала эти предметы. худая, тоненькая девушка с короткими розовыми волосами, бледной кожей и огромными зелеными глазами, которые больше напоминали светофорные огни. неудивительно, что в морге от неё все шарахались, а за спиной называли "поехавшей сукой" и "безразличной стервой". впрочем, эпитетов еще было много, но сакуре было плевать. её мир давно разрушен, а живет она благодаря сыну и поддержки. весьма специфической и едва ли ощутимой, но ей хватало, чтобы идти дальше, равнодушно выполняя свою работу.
зажигалка срабатывает только после красноречивого "датвоюжмать" в исполнении сакуры, после чего сигареты загорается, а легкие наполняются губительным дымом. каждый сам выбирает, чем будет себя убивать. харуно убивает себя самостоятельно, без лишних свидетелей, стараясь не демонстрировать пагубную привычку. впрочем, в курилке морга она частый посетитель, хотя многие принимают её лишь за очередную студентку/страдалицу, которая потеряла близкого человека. пока не узнают в ней ту самую харуно сакуру, чье имя передается по городу из уст в уста. удивительно, что новое правительство до сих пор держит её живой, хотя её деятельность и поступки давно должны были свести девушку в могилу. иногда ей казалось, что над ней просто издеваются, демонстрируя свою власть и мощь, наблюдая за тем, когда же наконец-то она сдохнет. сакура в ответ лишь хрипло смеялась, демонстрировала средние пальцы в купе с трехэтажном матом, а затем снова продолжала жить. жить, быть любящей матерью, правильным начальником и высококвалифицированным специалистом. сложно было это делать, когда тебе всего лишь двадцать два года, за спиной неполное высшее образование, которое она продолжает получать, а на руках маленький ребенок. и только крепкая уверенность в двух людях до сих пор помогала не сдаваться.
итачи и саске.
сакура идет к дому учих медленно, не торопясь, хотя знает, что её ждет сын. а еще знает, что микото-сан обязательно позаботиться о малыше, уложит его спать, если мама задержится. она до безумия любит харуно, оберегает её и помогает так, будто бы была её родной матерью. иногда, она просыпается и чувствует себя почти дома, окруженная заботой учих. а потом понимает, что кошмар продолжается. родители мертвы - погибли в очередном теракте, но сакура знает настоящую правду: её в очередной раз пытались сломать. на следующей день после похорон к ней пришел саске, который молчал собрал все вещи девушки, погрузил всё в машину, а затем забрал её саму, увезя в свой особняк. она никогда у него ничего не просила, не жаловалась, стараясь ограничить общение, чтобы не навлекать на него свои неприятности. в конце концов, если саске после смерти их лучшего друга закрылся в себе, не позволяя кому-то подобраться к нему, то сакура наоборот начала быть везде и сразу, будто бы пыталась заменить узумаки. вышло паршиво, зато потерять всех близок получилось отлично. оставшись в полном одиночестве: наруто мертв, родители мертвы, ино пропала без вести, судьба остальных примерно такая же, харуно поняла, какой одинокой она стала за эти два года. и только появление молчаливого саске помогло ей жить дальше. он приходил к ней по вечерам, когда было особенно плохо, рассказывал какую-то абсолютную хрень, а иногда притаскивал с собой орихимэ, хотя так активно сопротивлялась и ненавидела сакуру особенно сильно. впрочем, приходить всё равно приходила, иногда даже играла с маленьким наруто, пытаясь с ним сюсюкаться, хотя мата в её словах было больше, чем ласковых слов. в такие моменты харуно почти улыбалась, чувствуя, такую призрачную надежду на лучшее и поддержку близких. изредка, в дверном проеме мелькала высокая тень старшего учихи, но итачи редко к ней заходил. да и сложно было общаться, когда их всё еще разделяли несколько баррикад, а еще множество тайн. но сакура готова была ждать того момента, когда треснет лед.
а потом начал пропадать саске. не то чтобы он стал отдаляться от неё, нет. они никогда не были близки так, как хотелось бы ей, хотя связывало их нечто большее, чем можно было увидеть. просто наркотики в токио можно было найти везде, а учиха-младший сломался быстрее, чем это сделала розоволосая. и она его совсем не ругала или осуждала, нет, просто игнорировала эти маленькие дырочки на венах, делая вид, что всё нормально. потом начала всё больше сближаться с итачи, который помогал ей всеми силами, а она помогала ему, таская лекарства, ночами просиживая около его кровати, когда мужчину одолевали особо сильные головные боли. сакура умоляла его сходить на обследование, но это же учиха будь он не ладен! упрямый баран, который заботился обо всех, но не о себе. как и она. они были слишком похожи, но методы и их действия были абсолютно разными. так или иначе, девушка искренне беспокоилась о его состоянии, стараясь помочь всеми силами. она была в неоплатном долгу перед семьей учиха, поэтому для них была готова на всё и даже больше.
на улицах уже давно пусто, хотя было еще не так поздно. впрочем, люди в последние несколько лет привыкли работать меньшее количество времени, но впахивать так, будто бы работали как раньше. всем хотелось попасть домой раньше, чем наступит темнота. одна лишь сакура не боялась шастать по городу без какого-либо сопровождения. её репутация шла дальше неё самой, так что никто не смел трогать девушку. розовые волосы и безразличие в зеленых глазах стали визитной карточкой харуно, так что никто из бандитов и каких-либо уличных группировок старались не трогать девушку, потому что узнать в толпе её было крайне легко. сакура даже была благодарна за такую репутацию, ведь ей было ничего не страшного. она давно перестала бояться, наоборот, привыкла к своей новой жизни, перестав жалеть о прошлом. и даже сейчас, медленно бродя по пустым улицам, сакура ничего не хотела. разве что горячего чая. это желание возникло спонтанно, поэтому она слегка ускорилась, решив быстрее попасть в теплое помещение и заварить себе сладкий напиток. стук каблуков и шорох листьев под ногами нарушали уличную тишину, а сама розоволосая крепче замоталась в шарф, лишь иногда поднося ледяными пальцами сигарету к губам, делая глубокую затяжку, чтобы затем выпустить белый дым в мрачное грязно-синее небо.
в её новом доме удивительно тепло и уютно, за что стоит сказать спасибо знатной фамилии учиха и тому, что им удается все это время оставаться уважаемыми, получая всё так же всё самое лучшее. на встрече девушке тут же бежит маленькое светловолосое торнадо, которое сакура с легкостью подхватывает на руки, прижимая к себе малышка, обжигая его щеки своим холодным дыханием. от неё пахнет мятной жвачкой и совсем немного дешевым табаком, но наруто слишком маленький, чтобы понимать тонкости запахов, поэтому ничего не подозревает. он все еще живет в счастливом мире, ведь сакура наотрез отказывалась посвящать его в ужасный мир, стараясь преподнести всё максимально мягко, но правдиво.
- мамочка!
- привет, милый. я скучала по тебе. хорошо себя вел, а?
мальчик что-то активно рассказывает и запинается на её руках, пока девушка расстегивает пальто и снимает обувь: давно привыкла всё делать одновременно держа наруто и разбираясь с остальными вещами. навстречу к ней выходит микото, со своей неизменной и уставшей улыбкой. она легко берет сорванца из рук сакуры, за что получат миллионное беззвучное спасибо за всё то, что для неё делает учихи. через час девушка поднимается в их маленькую комнату, которую им выделили на втором этаже, обустроив максимально удобно для существования матери-одиночки и её шумного сына. наруто сидит на полу, собирая из кубиков башенку, что-то бурча себе под нос. сакура же включила легкий джаз, который был едва слышен и лежала на полу рядом с сыном, зарывшись лицом в мягкий ковер. на подносе неподалеку стояла кружка с чаем, к которой иногда она притрагивалась, делая небольшие глотки. усталость брала своя, хотя впереди у неё было еще два выходных дня: начальство посчитало нужным дать ей отпуск впервые за полтора года её работы в больнице, за что харуно была им благодарна. работу она точно не потеряет, ведь даже тут за ней пристально следили. было ощущение, что ей позволяли делать абсолютно всё, зная, что эта свобода не принесет никакой радости и будет лишь напоминанием о причиненной боли. так и вышло. сакура чувствовала себя еще более пустой, чем в другое время, ведь теперь, ей было нечего и некого бояться. её близкие были мертвы, а терять особо некого. но кто бы знал, как она ошибалась. и кто бы знал, что по-мимо мадары и кабуто были еще люди, которые не отказались бы сделать больно не только ей, но и семье учиха.
сакура слышит голос итачи сквозь полудрему, потому что даже не замечает, как задремала на полу. наруто продолжает играть сам с собой, так что девушка легко поднимается с ковра, мягко погладив сына по волосам. она подходит к мужчине, устало улыбаясь и на автомате поправляя волосы. вопрос учихи не застает врасплох, наоборот, девушка прекрасно знает, куда направился её лучший друг: очередной бар в центре города, который уже давно таким не считался. оттуда часто привозит трупы наркоманов после передоза, так что сакура была осведомлена, да и саске пару раз говорил об этом, когда она напрямую спрашивала его. да, харуно злилась, что её друг подсел на эту дрянь, но как никто другой понимала, что это было его спасением. у него осталось еще меньше причин, чтобы жить дальше.
- предполагаю, что в очередном клубе-притоне в старом центре. название атом или что-то в этом духе. думаешь, что с ними что-то случилось?
сакура складывает руки на груди, а затем облокачивается на стену, закрывая глаза. она устала, чертовски устала терять близких ей людей. где-то в глубине души девушка понимала, что потеряла саске давным-давно, но боялась это признать, потому что боль от старых потерь еще не ушла. а новую терпеть не было больше сил. может быть, для них еще все обойдется? может быть, скоро будет и их хеппи энд?
может быть, их с итачи еще ждет светлое будущее.

I am here still waiting though i still have my doubts
I am damaged at best, like you've already figured out
[NIC]Haruno Sakura[/NIC][STA]br.ok.en[/STA][AVA]http://i66.fastpic.ru/big/2015/1020/5c/9822775ff1c4ae99215e61096efe4a5c.png[/AVA][SGN]

[/SGN]